Человек в западне (Сборник)

«Неужели Эмили могла обидеться на такую ерунду? Она сама так ловко обводит Анжелу вокруг пальца. Просто не верится, что она может не разобраться в такой очевидной хитрости».

Он опустил Анжелу на пол.

— Эмили!

Но та уже исчезла.

— Она обозлилась,— захихикала Анжела,— она себя не помнит от злости... Теперь она ненавидит и тебя и меня.

Подбежав к лазу, она помахала ему своей толстой ручкой.

— До свидания, мой дорогой Джон. 

Глава 18

После ухода детей Джону показалось в пещере невыносимо тоскливо. Он осторожно вылез наружу и забрался в чащу орешника. Прохладный вечерний воздух освежил его. Красные лучи заходящего солнца осветили верхушки деревьев, бросали блики на скалу, и знакомое место превратилось в сказочный мир, в котором детские игры приобрели большую реальность, чем те ужасы, которые неожиданно ворвались в его жизнь. Высоко над ним заливалась какая-то птичка, ее песня была такой же прозрачной и нежной, как журчание далекого ручья.

Внезапно невдалеке треснул сук под чьей-то ногой. Только что прыгавшая на ветвях белка боязливо спряталась в дупло.

Джон нагнулся пониже, но вскоре увидел, что это возвращается Вак.

Он вышел ему навстречу. У мальчика в руках было множество пакетиков и свертков.

— Эй, Джон, эй!

Голос у него был веселый, звонкий.

Джои, нервы которого оставались по-прежнему в натянутом состоянии, шикнул:

— Тише, Вак! Ты же знаешь как разносятся в лесу звуки. А вдруг они тебя услышат?

— Ой, Джон, забыл, извиняюсь!

Вак перешел на конспиративный шепот.

— Я спросил у мамы, можно ли нам с Лероем организовать пикник. Родители Лероя согласны, только я прихвачу для нас чего-нибудь вкусненького. Мама обрадовалась, ей некогда готовить ужин. Бери, говорит, что хочешь. Вот я и принес всего...

Он опустился на траву рядом с Джоном и принялся поочередно разворачивать свои свертки. Там оказалось и мороженое в бумажных стаканчиках нескольких сортов, и, шоколад, и мороженые ягоды и всевозможная сдоба.

— Так что мы и правда можем устроить пикник, нам тут всего хватит! — гордо заявил мальчишка.— Я страсть как- хочу есть. Давай, Джон, прямо тут поужинаем? Не стоит залезать в пещеру.

— Давай.

Напихав полный рот, Вак возбужденно заговорил:

— Ой, про все это напечатали в газетах. Ты бы только посмотрел! Вот потеха! Убитую жительницу Стоуивилла нашли в коровнике — так сказано в «Игле». Ее муж художник скрылся. А дальше твое описание, Джон.

Любой, кто подвез на машине человека, отвечающего нижеследующим приметам... Уж точно не помню, как дальше, но как-то так... И потом все про городской митинг, что теперь на берегу будут строить отели. Всего несколько строчек, что старый мистер Кейри хотел, чтобы проголосовали против этого предложения, но у него ничего не получилось. А остальное все про тебя, Джон.

Поразительное появление Джона Гамильтона на городском митинге. Ну, парень! Папа рвет и мечет. Ты б его видел. Они все там посходили с ума, бегают; переругиваются, обвиняют друг друга в ротозействе, все перессорились.

Он поднял глаза, его дружелюбная, располагавшая к себе мордашка, изрядно перемазанная мороженым, излучала лукавство:

— Гм, Джон, если бы они только знали, что ты здесь? Вот шум бы поднялся! Представляешь?

— В моем доме по-прежнему дежурит полицейский?

— Да, папа сказал, что они обязаны оставлять там дежурного. Таков закон, он говорит. Но они не думают, чтобы что-то произошло. Они ни о чем не догадываются. Дурачье. «Любой, кто подвез на машине человека, отвечающего нижеследующим признакам...» Ясно тебе?

Вак далеко отбросил пустой картонный стаканчик из-под мороженого и нетерпеливо наклонился вперед:

— Послушай, Джон, если хочешь поискать что-нибудь в сарае, позволь мне туда смотаться. Мне туда пробраться — плевое дело, а если меня даже и заметят, это ровно ничего не значит. Да я знаком со всеми патрульными и они меня все знают как облупленного. Я могу запросто подойти к любому из них и подначить: — Эй, Вил, как дела? Не дрожишь на посту, э? «Дом ужасов». Могу поспорить, я сумею открыто войти в сарай. Хочешь держать пари? Не думай, я тебе не заливаю, это святая правда.

Слушая Вака, Джон начал колебаться.

Почему нет? Он понимал, конечно, что предложение Вака ему кажется особенно привлекательным потому, что уж слишком велико его нервное напряжение. Но если рассуждать беспристрастно, разве доводы мальчика не убедительны? Положение Вака, как сына Стива, действительно было привилегированным. И если его заметит стражник, то посчитает, что Ваком руководит чистое любопытство. Что касается всех его прежних соображений этического плана, то чего ради ему миндальничать со Стивом? Ну а то, что он сначала поручил это дело Эмили, тоже не должно его останавливать, потому что задание неприятное, и девочка наверняка в душе обрадуется, что ее от него освободили.

— А ты знаешь, где находится коровник? — спросил он мальчика.

— Факт знаю. Послушай, Джон, значит я могу идти?

— Да, если считаешь, что справишься с поручением.

— Коровник? Вся газета только и пишет про этот самый коровник и найденную там убитую женщину. Конечно же я должен там побывать.