Читаем Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении полностью

Однако условием для игры является не только среда, побуждающая животное к активности. Нужно, чтобы были удовлетворены его основные потребности. Так, по наблюдениям за одним из видов восточноафриканских мартышек известно, что их детеныши в естественных местообитаниях обычно очень шаловливы и много играют. Но в периоды засухи они почти не играют, потому что все время и всю энергию зверям приходится тратить на поиски пищи. В неблагоприятных погодных условиях, или при угрозе со стороны хищников, или если социальные проблемы внутри группы настолько обострены, что между взрослыми происходят ожесточенные стычки, — во всех этих случаях детеныши мартышек тоже перестают играть. Но в условиях, гарантирующих им безопасность и побуждение, они без устали заняты играми — подвижными, предметными или социальными, в зависимости от вида.

Окружающая среда и благополучие

Как влияют свойства внешней среды на спонтанное поведение и вместе с тем на самочувствие животного, исследовано в многочисленных работах на примере сельскохозяйственных, лабораторных и домашних животных, а также обитателей зоопарков. Общий вывод таков: животные, выросшие в богато структурированной и разнообразной среде, заметно отличаются от сородичей, живущих в скудном, слабо или вовсе не структурированном окружении. К примеру, подробно задокументировано, насколько сильные эффекты обогащение среды оказало на спонтанное поведение лабораторных мышей.

Лабораторные мыши — широко распространенный модельный объект биомедицинской науки. Ученые ежегодно изучают миллионы этих животных, чтобы лучше понять особенности онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний, а также деменции.

Однако основную часть своей жизни эти мыши проводят, как правило, не в условиях эксперимента, а вместе со своими сородичами в небольших прямоугольных клетках из пластика. Эти клетки имеют высоту примерно 15 см и закрываются сверху решеткой со специальным устройством для сухого корма и поилкой, чтобы животные в любой момент могли есть и пить. Пол общей площадью около 900 кв. см покрыт тонким слоем подстилки. Лет двадцать назад впервые прозвучала критика, что подобные условия не отвечают требованиям подобающего мышам содержания. Поэтому было предложено обогатить пространство клетки. В каждую клетку поставили деревянные лестницы, а также пластиковые домики с отверстиями сбоку и в крыше, через которые животные могли бы лазить. И действительно, целый ряд исследований показал — мыши из обогащенных клеток заметно активнее, любопытнее и менее пугливы, чем их сородичи из стандартных клеток. Кроме того, они заметно лучше выполняли тесты, в которых им нужно было найти выход из лабиринта, чтобы получить награду.

Обогащение пространства стандартной клетки явно было правильным шагом и оказало позитивное влияние на мышей. Однако можно пойти дальше и сказать, что и эти условия далеки от оптимальных. Поэтому мы поставили себе задачу оформить пространство так, как хотели бы жить сами, если были бы мышами. Результатом стали так называемые суперобогащенные условия содержания — устройство, которое в один прекрасный день украсило обложку авторитетного американского специального журнала. Мы построили стеклянный террариум общей площадью пола 4000 кв. см и высотой 35 см. Пол выстлали подстилкой, а для строительства гнезд предложили мышам бумажные платочки. По всему пространству клетки щедро расставили самые разные предметы: домики из искусственных материалов, приспособления для лазания, свисавшие с потолка веревочки; второй уровень, куда можно было забраться по лестницам. Затем в течение нескольких сотен часов мы наблюдали и протоколировали поведение мышей-самок, которые жили группами по четыре зверька либо в стандартных клетках, либо в обогащенных, либо в суперобогащенных условиях.

Как ни странно, спонтанное поведение животных в стандартных и обогащенных условиях содержания практически не различалось. Зато между этими мышами и их сородичами, жившими в суперобогащенных клетках, выявились значительные различия.

В стандартных и обогащенных условиях животные часто демонстрировали стереотипию — неоднократно и монотонно шарили передними лапками по стенкам. Типичные мышиные подвижные игры, когда зверьки внезапно срываются с места и выполняют длинные прыжки, мы наблюдали лишь изредка. Избиение передними лапками сородича (бокс) как проявление агрессии было относительно частым явлением, в то время как социально позитивные проявления — редкостью.

У мышей из суперобогащенных условий мы увидели поведенческий профиль с обратным соотношением: они много играли, были практически не подвержены стереотипии, часто проявляли дружелюбие и лишь редко — агрессию. Хотя все животные были одного и того же пола, возраста и с одними и теми же генетическими задатками и в каждом вольере их было одинаковое количество, суперобогащенная среда привела к полному изменению поведения и заметному улучшению самочувствия.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Болезни собак
Болезни собак

Незаразные болезни среди собак имеют значительное распространение. До самого последнего времени специального руководства по болезням собак не имелось. Ветеринарным специалистам приходилось пользоваться главным образом переводной литературой, которой было явно недостаточно и к тому же она устарела по своему содержанию (методам исследований и лечения) и не отвечает современным требованиям к подобного рода руководствам. Предлагаемое читателю руководство является первым оригинальным трудом на русском языке по вопросу болезней собак (незаразных). В данной книге на основе опыта работ целого ряда клиник сделана попытка объединить имеющийся материал.    

Василий Романович Тарасов , Елена Ивановна Липина , Леонид Георгиевич Уткин , Лидия Васильевна Панышева

Домашние животные / Ветеринария / Зоология / Дом и досуг / Образование и наука
Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете
Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете

Брайан Хэйр, исследователь собаки, эволюционный антрополог, основатель Duke Canine Cognition Center, и Ванесса Вудс предлагают совершенно новое понимание интеллекта собаки и внутреннего мира наших самых умных домашних животных.За последние 10 лет мы узнали о собачьем интеллекте больше, чем за прошлое столетие. Прорывы в когнитивистике, введенной впервые Брайаном Хэйром, доказали, что у собак есть своего рода способность для общения с людьми совершенно уникальная в животном мире.Ошеломляющее открытие Брайана Хэйра — как собаки себя одомашнили более 40 000 лет назад. Они стали намного больше похожи на человеческих младенцев, чем на своих предков — волков. Приручение дало собакам совершенно новый вид интеллекта. Это открытие меняет наше представление о собаках и их дрессировке.

Брайан Хэйр , Ванесса Вудс

Зоология / Образование и наука