Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении

Поставим мысленный эксперимент: допустим, беременная свинка могла бы так формировать поведение своих детей, чтобы они оказались лучше всего приспособленными к высокой популяционной плотности с ее нестабильными социальными условиями. Какими свойствами они обладали бы? Легко представить, что более грубая, с «пробивными» способностями дочка получила бы преимущество. В таких условиях учащаются стычки за доминантное положение, ужесточается конкуренция за важные ресурсы — такие как пища или места для отдыха. Правда, есть указания, что маскулинное поведение сопровождается нарушениями репродуктивной способности, однако при высокой популяционной плотности такой грубый тип поведения вполне может стать залогом того, что животное в принципе сможет произвести потомство и с успехом вырастить его. При низкой популяционной плотности и стабильных социальных условиях более уместен другой профиль поведения — в этой ситуации ресурсы имеются в избытке, и доминантный, пробивной характер не принесет существенного преимущества. Поведение должно в первую очередь послужить дальнейшему размножению. И здесь маскулинизированное поведение может заметно помешать репродукции. Итак, в экологических условиях естественного местообитания было бы оптимальным, если матери могли бы приспосабливать поведение своих дочерей к актуальным социальным условиям.

В последние два десятилетия множество исследований на самых разных видах животных показало, что матери, по всей вероятности, действительно в состоянии это делать! Во многих случаях они настолько эффективно влияют на поведение, физиологию и внешний вид своих потомков на ранних фазах развития, что те оказываются наилучшим образом приспособлены к условиям, в которых жили матери или которые они предполагали для потомства.

Один из самых впечатляющих примеров известен по исследованиям мелких планктонных рачков — водяных блох. У одного из видов этих животных существует две формы особей: одни имеют на голове вырост наподобие шлема, у других его нет. В водоемах, где обитает множество врагов, такой шлем полезен, потому что служит своего рода защитой от хищников. Однако выращивать шлем — дело затратное, поэтому если хищников нет или мало, было бы более выгодным отказаться от него. Удивительно, но именно мать до появления на свет потомства «решает», будет оно носить шлем или нет. Если она в своем местообитании часто встречается с хищниками, то ее потомки появляются на свет со шлемами. Нет никаких признаков врагов — потомство останется без шлема.

Матери млекопитающих, видимо, также способны готовить своих детей к будущей жизни. Влияя с помощью гормонов на развитие мозга детенышей в пренатальный период, они формируют у тех различные поведенческие характеристики, оптимально подходящие под условия среды.

Итак, в отношении дочерей все вполне разумно: более мужественные черты поведения лучше подходят к нестабильным условиям высокой популяционной плотности, а более женственный поведенческий профиль выгоден в стабильных условиях при низкой плотности. А что же с сыновьями? Служит ли большая или меньшая степень инфантильности приспособлением к различным социальным ситуациям?

По всему, что нам известно, это так и есть. Дело в том, что путь, который проходят подрастающие самцы, чтобы получить доступ к размножению, в популяциях с высокой плотностью выглядит совершенно иным, чем при низкой плотности. Представим себе самую маленькую популяцию, состоящую лишь из двух молодых самцов, только что достигших половозрелости, и молодой самки. Как в такой ситуации нужно вести себя самцу, чтобы успешно передать свои гены следующему поколению? Ему нужно напасть на своего оппонента и по возможности расправиться с ним, потому что спариваться с самкой будет только доминантный самец. И действительно, морские свинки, как и многие другие млекопитающие, ведут себя в точном соответствии с этой логикой. Инфантильное поведение в такой ситуации ничего хорошего не сулит.