Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении

Хотя животные и могут думать и, вероятно, обладают собственным «я», но рефлексировать о себе и о мире они либо не способны, либо способны в ничтожно малой степени. Животные способны планировать на несколько часов или даже на несколько дней вперед, однако не могут сознательно проецировать будущее на недели, месяцы и годы. Животные могут обучать своих детенышей использовать орудие или добывать пищу, однако управляемое нормами и целенаправленное воспитание встречается разве что в зачаточном состоянии. Животные могут совершать открытия, которые распространяются в их группе и передаются из поколения в поколение. Однако не бывает такого, чтобы эти открытия были подхвачены и улучшены другими индивидами. Как удачно сформулировал американский специалист в области психологии развития Майкл Томаселло, у животных нет кумулятивной культурной эволюции.

При обсуждении разницы между человеком и животным часто встает вопрос — идет ли речь о различных категориях или различных градациях? С одной стороны, животные не создают симфоний, не пишут романов, не строят кафедральных соборов и не разрабатывают программ мероприятий по защите климата. С другой стороны, животные способны к когнитивным достижениям, которые не в состоянии совершить двух-, трех- и даже четырехлетние дети нашего собственного вида. И вряд ли существует хоть какое-то человеческое качество или способность, которых хотя бы в зачатке не имели бы другие млекопитающие. С точки зрения биологии поведения животные стали ближе к нам. В животном уже очень много человека. Но отделяет ли нас от них количественное или качественное различие, с помощью результатов биологии поведения решить нельзя. Этот вопрос в конечном счете каждый решает для себя сам.

Животные стали ближе к нам и еще в одной области, о которой часто забывают в публичных дискуссиях. Там, согласно человеческой морали, преобладает образ «хорошего животного». Это правда, что социальная жизнь многих млекопитающих характеризуется просоциальным поведением[12], кооперацией и гармонией. И как впервые выяснил в своих замечательных исследованиях голландский приматолог Франс де Вал, представители некоторых видов имеют даже чувство справедливости, понимают и разделяют эмоции другого, при надобности утешают своих сородичей и обладают сложными механизмами разрешения конфликтов и примирения.

Но правда и другое — те же самые животные для достижения собственных интересов угрожают и дерутся, принуждают и насилуют, не останавливаясь и перед убийством своих сородичей. У шимпанзе не единичны даже военные столкновения. Классические этологи придерживались мнения, что животные действуют во благо собственного вида, и что у них существует внутренний запрет на убийство сородича. Однако это не так. Общего запрета на убийство особи собственного вида среди животных, очевидно, не существует.

Сегодня мы исходим из того, что животные ведут себя не во благо своего вида. Значительно больше распространен «принцип собственной выгоды». Они делают все, чтобы с максимальной эффективностью передать свои гены следующему поколению. Если для достижения этой цели нужно помогать другим и сотрудничать с ними, то они делают это. Но если к цели ведет насилие, агрессия или убийство сородича, они будут вести себя соответственно.

Животные не «лучше, чем люди»! Напротив, один лишь человек благодаря достижениям своей культуры — правам человека, воспитанию в пользу мира и толерантности или равенства перед законом — оказался в состоянии преодолеть диктат эгоистичных генов.

Выводы

Биология поведения в последние десятилетия претерпела смену не одной парадигмы: от концепции сохранения собственного вида к теории родственного и индивидуального отбора, от врожденных инстинктов к совокупному действию генома и среды и эпигенетическому наследованию, от развития по шаблону к поведению, сохраняющему пластичность в течение всей жизни, от однотипного поведения к личности у животных, от обучения благодаря условным рефлексам к «когнитивному повороту», от игнорирования чувств к «эмоциональному повороту» (emotional turn), от представлений о патологиях к признанию факта, что «отклонения» могут служить адаптациями — вплоть до понимания, что для животного в неволе жить в условиях, отвечающих его потребностям, важнее, чем быть здоровым и способным к размножению. Такая смена парадигмы привела к революции представления о животном. Это новое представление помогает нам лучше понимать животных, оно может способствовать и созданию условий, которые отвечают их потребностям. В то же время оно показывает, насколько мы близки с животными. Дистанция между нами и ними стала короче. В животном действительно сокрыто гораздо больше человеческого, чем нам казалось еще совсем недавно.

Использованная и рекомендуемая литература

К главе 1

Darwin C. The Expression of the Emotions in Man and Animals (Reprint). Chicago; London: The University of Chicago Press, 1965 [Original 1872].