Человек внутри

– Именно, что на рабочем, – сообщил энергично Костя. – Четыре дня назад, как закончился перерыв, я ринулся помогать Владимиру, которому предстояло выполнить большой свадебный заказ. Также я сидел на телефоне и помогал обслуживать других клиентов. К счастью, их было не много. Естественно, мы так забегались, что сперва не заметили, как куда-то делся помощник. Я сразу пошёл искать, в кабинете его не было. Оказалось, что он сидел в подсобке в самом углу за ведром и шваброй и строчил что-то яростно фломастером.

– Дальше… Что было дальше? – не удержался Дмитрий с потемневшим иссиня-чёрным взглядом.

– Он был не с тобой разве? – спросил я, неприятно удивившись подчинённым.

– Был потом. Но не с двух до трёх уж точно. Так вот, я подбежал к нему и грозно так прокричал: «Чем ты тут занимаешься, пока мы батрачим?» Вздрогнув от неожиданности, он захлопнул тетрадь, лежащую на коленях, и попробовал убежать. Я поймал его за плечи, забрал, конечно же, тетрадь, как неопровержимое доказательство того, что он отвлекается на ерунду, и, удерживая за локоть, прочитал, о чём он писал.

– И? Что-то интересное? – спросил Дмитрий.

– Абсолютно ничего, скука смертная. Какие-то простенькие сочинения и, представьте, скверные стишки, которые дети в детском саду постесняются читать. (Это даже не песенка про зелёного кузнечика!) Помощник вырвался, выхватил тетрадь из рук. Он умолял меня не рассказывать об этом никому. И что, я должен терпеть? – вспылил Костя.

– Зелёный кузнечик, – изумился Костяшкин. – Он безалаберный, вот и всё!

– Вчера он отвлекался на тетрадь два раза и прямо-таки умолял, чтобы я молчал. Но нет!.. За кого он принимает меня? Он погубит «Летний розмарин», Владимир, вы обязаны на него повлиять. Если не выйдет, то уволить. Пока помощника не было, я мог не переживать. Теперь же я сбиваюсь каждую секунду и проверяю, что он делает. Для вас он простачок, который развлекает клиентов, а для меня разгильдяй и шут гороховый!

Костя употребил несколько оскорбительных слов и, не постеснявшись Дмитрия, выдал вполне серьёзно и твёрдо:

– Ноги моей не будет в магазине, пока он здесь. Извините, но кто он такой, чтобы менять установленный порядок?

– Работник, – вздохнул Костяшкин глубоко. – Надеюсь, что всё разрешится наилучшим образом. Он неплохой, наверное, просто не привык.

Костя, вероятно надеявшийся на поддержку Дмитрия, сказал жёстко:

– Вы-то надеетесь, потому что не проработали и дня рядом с ним. Ладно, отбирать у человека надежду в нашем мире незаконно. Пожалуй, я пойду. Чего стоять и болтать? – спросил он словно у самого себя.

Дмитрий узнал ради приличия, что у меня нового, а после спешно покинул «Летний розмарин».

Дождавшись закрытия, я вызвал помощника и Костю в кабинет. Они стояли друг напротив друга, совершенно потерянные и напряжённые. Костя, казалось, был готов придушить помощника.

– Номер десять тысяч триста восемьдесят пять, почему мне приходится выслушивать жалобы от твоего коллеги?

– Какие жалобы? – спросил он, точно не понимая, о чём идёт речь. – Костя, что ты сказал?

– Правду. Как ты делал записи в тетради в подсобке. Владимир, а вы знаете, что он не ответил на два звонка, хотя я целиком положился на него? Занятые новички пошли, занятые! – усмехнулся он невесело.

– Дмитрий Костяшкин, наш партнёр, всё слышал. Он добрый и благодушный, но ненавидит тех, кто витает в облаках и уж точно не любит тратить деньги впустую. Не отдашь тетрадь? – потребовал я, значительно повысив голос. – Или мне забрать её у тебя?

Помощник залился краской и потупил глаза. Мучительно запинаясь, но не отдавая тетрадь, он только делал больнее самому себе и, в общем-то, зря упрямился.

– Мне долго ждать?

– Партнёр? Почему он? Для чего сегодня? – воскликнул помощник горько. – Костя, – вымолвил он сдавленно, – зачем же ты меня опозорил? В особенности, перед Владимиром. Специально, да?

– Слушай, мы можем договориться. Я не увольняю тебя. Я буду забирать тетрадь, а после рабочего дня отдавать. Всё же по-честному? И листочка не прочитаю. Костя чересчур погорячился, когда полез в твоё личное дело.

– Вы мне не доверитесь теперь.

– Я дам второй шанс. Исправишься, не вздумаешь отлынивать и сидеть в подсобке с чем-либо другим (тетрадь-то уберу в надёжное местечко) – оправдаешь моё доверие.

Помощник был настолько унижен и раздосадован, что не смог сдержать слёз, опустил виновато голову, а как только поднял, то решительно зашагал прямо на Костю, побагровев уже не от стыда, но от гнева.