Человек воды

— Назад! — рявкнул он. — Всем назад.

— Что тут произошло? — спросил полицейский, который стоял посредине. Длинные перчатки на его запястьях сморщились в том месте, где он упирался руками в бока.

— Господи, если вы позволите, я вам все расскажу, — взмолилась проститутка, которую остановили. — Я вам все расскажу!

Тот самый полицейский, что преградил ей путь, кивнул:

— Ладно, рассказывай.

— Посмотрите, он встает! — закричала фрау Таши. — Он не умер! Он и не умирал!

Но по грохоту и стону, последовавшими за ее восклицанием, Богус догадался, что воскресение было кратковременным.

Затем лежащий на полу комнаты подал голос — голос, едва начавший оттаивать, слабый, заглушаемый стучавшими зубами.

— Ich bin nicht betrunken! (Я не пьян!) — сообщил он. — Ich habe zuckerkrankheit! (У меня диабет!)

Полицейский — тот, что посредине, — отделился от толпы у дверей и неуклюже ввалился в комнату, наступив на вытянутую бледную руку корчившегося на пороге существа; другая рука его слабо дергала за тонкий шнурок с жетонами, висящий на шее.

— Was Sie sehen ist em Insulinreaction! (To, что вы видите, является реакцией на инсулин!) — простонало существо. Это напоминало запись на автоответчике. — Fiittern Sie mir Zucker, schnell! (Дайте мне поскорей сахару!) — выкрикнуло оно.

— О, разумеется, — хмыкнул полицейский. — Всего лишь сахар. Будь спокоен! — И он наклонился вперед, чтобы поднять с полу невесомого, как банный халат, Меррилла Овертарфа.

— Он говорит: сахар! — язвительно произнес полицейский. — Он хочет сахару!

— Он диабетик, — пояснил Трампер стоявшей рядом с ним проститутке и шагнул вперед, чтобы потрогать скрюченную руку Меррилла. — Привет, старина Меррилл, — успел сказать Богус, прежде чем один из фланговых полицейских, явно превратно истолковавший его жест в сторону скорчившегося Меррилла, ткнул своим локтем в солнечное сплетение Трампера, пихнув его прямо на пухлую, пахнущую мускусом даму, которая гневно отразила ударом по шее внезапное нападение нахала. Едва не задохнувшись, Богус испуганно отшатнулся, пытаясь объясниться жестами, но двое полицейских прижали его к перилам и запрокинули ему голову назад, прямо в лестничный колодец. В искаженном ракурсе Богус видел, как Меррилла понесли вниз по лестнице, в холл.

Соревнуясь со скрипом входной двери, голос Меррилла, ломкий и слабый, проскрежетал:

— Ich bin nicht betrunken!

Затем входная дверь захлопнулась, прервав этот невнятный, скорбный вопль.

Трампер пытался восстановить дыхание, чтобы все объяснить. Но ему удалось лишь прохрипеть:

— Он не пьян. Позвольте мне пойти с ним. После этого один из полицейских плотно сдавил ему губы, слепив их вместе, словно это было тесто.

Богус закрыл глаза и услышал, как какая-то шлюха сказала:

— Он диабетик.

Тогда один из полицейских прорычал Трамперу в ухо:

— Так ты хотел пойти с ним, а? Зачем ты шарил по нему руками?

Когда Трампер попытался тряхнуть головой и объяснить слепленным ртом, что он приблизился лишь затем, чтобы потрогать Меррилла, потому что он его друг, проститутка снова повторила:

— Он диабетик. Он мне говорил. Отпустите его,

— Диабетик? — удивился полицейский. Богус почувствовал под закрытыми веками биение пульса. — Диабетик, да? — повторил полицейский. Затем они вернули Богуса в вертикальное положение и убрали руки с его рта. — Так ты диабетик? — спросил один из полицейских; они стояли настороженно, не трогая его, однако готовые в любой момент снова скрутить.

— Нет, — с трудом выдавил Богус, чувствуя жжение во рту, потом снова повторил: — Нет. — Он был уверен, что они не слышали его, поскольку во рту у него было полно булавок. — Нет, я не диабетик, — произнес он более отчетливо.

Тогда они снова схватили его.

— Я так и думал, что нет, — сказал один из них другому.

Они потащили его через холл на улицу, и после первого шока от обжигающего холодного воздуха Богус услышал робкое, усталое объяснение проститутки за своей спиной:

— Нет, нет… Господи! Он не диабетик. О господи, я только хотела сказать, что он мне говорил, что тот, другой был диабетиком…

Затем захлопнувшаяся входная дверь оборвала ее объяснения, оставив Богуса на тротуаре с двумя подталкивающими его вперед полицейскими.

— Куда мы идем? — спросил их Богус. — Мой паспорт остался в моей комнате. Ради бога, я не заслуживаю такого обращения! Я не нападал на этого парня — он, черт побери, мой друг. И у него диабет. Отвезите меня туда, где находится он…

Но они, не обращая на его слова внимания, засунули его в зеленый полицейский «фольксваген», треснув лодыжками о крепление ремня безопасности и согнув пополам, чтобы он мог втиснуться на заднее сиденье. Они прикрепили его наручники к маленькому, аккуратному металлическому кольцу на полу, так что он был вынужден ехать держа голову меж своих колен.