Человек-Война

— Это кто это вам такое сказал? — раздельно выговаривая каждое слово и перейдя на "вы" чуть удивленно и неприязненно спросил Полкан, — Какой дебил? У нас тут раненых не расстреливают, только пугаем по необходимости. Этого обменяем.

— А им наших значит можно? — возмутился Ботан, — Мне ребята рассказывали, что с нашими в плену делают! В офицерскую честь и благородство играете полковник?

— Запомни сопляк, — побагровел Полкан, — в благородство не играют, и войны расстрелами пленных не выигрывают. И еще помни, мы это не они. Живьем жечь или расстреливать безоружных не будем, мы русские солдаты, а не бандеровская погань.

— Оставь Полкан, — вмешался Снип, — этот парень не сопляк, своё дело знает и выполняет его не хуже, чем вы своё. И по расстрелам, у всех по-разному бывает…

— У меня тут не было и не будет, — отчеканил Полкан, подумал и сухо, — За "сопляка" приношу извинения.

— Принято, — широко улыбнулся Ботан, и слегка смущенно, — а вы командир, ничего так, воевать с вами можно.

— Знаете пан Янек у меня к вам вопрос, не в тему, — обращаясь к Феликсу заговорил Ботан, — а вот за что вы поляки нас русских так ненавидите? Польшу вашу в 18 веке на куски Австрия, Пруссия и Россия разорвала. Именно после революции у нас вы свое государство восстановили. Вы, именно вы, свою страну немцам в тридцать девятом просрали, а ваши союзники Англия и Франция тогда хрен на вас положили. И это наша армия ваши земли от немцев освободила, мы сотни тысяч жизней за вашу Польшу положили, сами голодные были, а вам страну и хозяйство восстанавливать помогали. Сколько немцы поляков положили в землю? Миллионы! Так Германию вы теперь в попу целуете, а нас ненавидите? Почему? За что?

— Лучше рядом с немцами с края сидеть на европейской лавке, чем гнить в вашем тухлом москальском болоте, — презрительно улыбнулся Феликс, — вы были, есть и будете рабами, а мы нет, мы часть Европы, а вы для нас европейцев как грязная свинья в чистой постели. А свинью не ненавидят, ее просто загоняют обратно в хлев, а при нужде сняв шкуру, режут на мясо.

— Не дергайся, — потребовал Полкан от Ботана, заметив его нервное движение руками, — у него, — он небрежно кивнул в сторону Феликса, — комплекс неполноценности глупой проститутки которая верит, что её не только за небольшие деньги, но и по искренней любви трахают. Вот он свои комплексы хамством и прикрывает. А по делу, так сейчас не ты у него на допросе, а он от твоей воли зависит. Вот и бесится, что проиграл.

И Феликсу с холодным равнодушным отчуждением:

— И на нашей земле, ты пан, всегда в проигрыше будешь. А ваша нам и на хрен не нужна. Имейте там в своих чистых постелях друг друга по-европейски в попу, нам плевать.

И Боту властно по-командирски:

— Допрос "языка" окончен. Болтать времени нет.

Двое ушли, двое остались. По летнему времени было еще светло. Душно, земля отдавала накопленный за день жар и ждала ночной прохлады и передышки. Смех звучавший за окнами дома стих, немного отдохнувшие ополченцы ушли к своим постам и позициям.

— Значит обменяете? — хрипло спросил Феликс.

— Наверно, — тихо ответил Снип, — это уже не мое дело.

— Оборудование с БПЛА ты снял? — подняв подушку и устраиваясь поудобнее на кровати поинтересовался Феликс.

— Да, тебя там тоже ждал, только не думал, что вас всех на первом же посту уложат, — подтвердил Снип, — и по корректировке тоже моя группа работала.

— Я дам тебе контакты, — с натугой от возвращающейся боли заговорил Феликс, — передашь туда мой планшет и программное обеспечение с беспилотника. Тебе очень хорошо заплатят, надолго хватит.

— Не смеши мои седые яйца, — без улыбки сказал Снип, — меня там на допросах запытают, а потом убьют, просто так на всякий случай.

— Но не только поэтому? — разглядывая Снипа, поинтересовался Феликс, — Всегда есть возможность подстраховаться.

— Не только, — согласился Снип.

— Ты изменился, — заметил Феликс.

— Нас тут двое, — помедлив и тяжело как ворочая камни, заговорил Снип, — никто смеяться не будет, вот и признаюсь тебе Янек. Я чувствую, что тут я воюю за правое дело, может впервые в своей жизни. Дал Господь мне шанс умереть за своих, и я его не упущу.

— Веришь в Господа нашего? — с прорезавшимся польским акцентом спросил Феликс.

— Скорее, опасаюсь, — чуть улыбнулся Снип.

Оба замолчали. Вернувшаяся боль терзала Феликса и он не сумел удержать стон. Снип быстро и умело сделал ему ещё один укол в вену, боль опять спряталась, Феликс благодарно кивнул и ладонью вытер пот с лица.

— Не стоит, — передавая ему чистый носовой платок, ответил на его сдержанный кивок Снип, — ты бы для меня тоже самое сделал. Как никак воевали вместе. Пусть для куража и за деньги, но рядом. Тогда в Африке меня поцарапало, ты перевязал, сыворотку вколол и воду свою отдал. Теперь в расчете. И пытать тебя я бы тоже не позволил. Да и Полкан пытками руки не марает, он старый дурак идейный, только пугает.