Человек за бортом

3 мая губернатор острова Жан Моуттэ созвал экстренное заседание комиссии из числа местных ученых. До сих пор никто не может объяснить, почему ученые Мартиники сделали столь опрометчивый вывод, что никакая опасность городу не угрожает, кратер вулкана широко раскрыт и потоки лавы устремятся к морю по долинам рек... По приказу губернатора в городе повесили текст с подробным объяснением ситуации, основанным на выводах комиссии. Из Порт-де-Франса в столицу прибыли вооруженные отряды, чтобы предотвратить возможные беспорядки и грабежи домов в связи с паникой. Сам губернатор разъезжал по окрестностям, уговаривая испуганных жителей возвратиться в столицу. Большая часть беженцев, послушавшись его, вернулась в свои жилища.

К ночи 7 мая над вершиной Пеле стихла магнитная буря, подземный гул окончательно исчез.

Утром следующего дня, 8 мая 1902 года, над Мартиникой взошло необычайно яркое солнце, в прозрачном голубом небе не осталось и следа пепельных туч. День выдался на славу. К 7 часам утра к главному городскому собору Сен-Пьера со всех концов города потянулись вереницы людей. Горожане шли на торжественный молебен по случаю спасения города. Жизнь входила в нормальную колею. Просыпался и порт Сен-Пьера, где стояло 17 океанских судов: пароходы, барки, клипера, баркентины и шхуны. У причалов порта и на рейде шла погрузка сахара-сырца.

Около 7 часов утра на внутренний рейд гавани Сен-Пьера вошел английский грузовой пароход «Род-дам». Команда после штормовых дней в Атлантике радовалась приходу в тихую гостеприимную гавань Мартиники. Моряки знали, что в их распоряжении не менее двух недель отдыха под пальмами тропического острова.

Согласно указанию портовых властей, капитан «Роддама» Фриман ошвартовал судно у карантинного причала. Отдав якорь, пароход встал вдали от других судов. На борт парохода поднялся агент фирмы, которая обслуживала «Роддам», Джозеф Плиссон. Капитан и агент занялись просмотром грузовых документов, обсуждая, из каких трюмов что выгружать в первую очередь. Палубная команда «Роддама» выбивала из комингсов люков клинья, снимала брезент с люковых крышек, готовя трюмы судна к выгрузке. Помимо моряков, на борту парохода находились 23 грузчика, взятых на Гренаде. Грузчики в ожидании начала работ разбрелись по палубам судна и отдыхали.

В 7 часов 50 минут в порту услышали оглушительный взрыв. Солнце, ярко светившее секунды назад, закрылось тучами черного дыма и пепла. Давление внутри вулкана достигло такой величины, что преодолело сопротивление очень вязкой лавовой массы у устья его канала. Направленный вбок взрыв разрушил часть выжатого купола в кратере. Прорвавшиеся газы увлекли за собой раскаленные глыбы, камни и их осколки. Вследствие внезапного падения давления заключенные в глыбах газы также освободились и образовали крайне подвижную взвесь из различной величины кусков твердого раскаленного материала. Эта взвесь была настолько тяжела, что не могла подниматься вверх и начала скатываться по склону вулкана. Состоявшая из пепла и кусков камня черная, прорезываемая молниями туча скатилась по склону Мон-Пеле со скоростью почти 150 километров в час и смела с лица земли расположенный на расстоянии 6 километров от него город. Температура этой раскаленной тучи достигала, видимо, 800 °С. Ее разрушительная сила была необычайной. Самые толстые деревья были вырваны с корнем, стены каменных строений на ее пути оказались разрушенными до основания. Когда стих оглушительный гул, над кратером вулкана заметались гигантские языки яркого оранжевого пламени.

Капитан Фриман, услышав взрыв, выскочил из каюты, взбежал на шлюпочную палубу и крикнул в открытый световой люк машинного отделения: «Полный ход вперед!» К счастью, машина «Родцама» была еще под парами, хотя кочегары должны были погасить все топки, кроме двух для работы лебедок, но они не успели этого сделать. С палубы Фриман бросился к ходовой рубке. В это время на город и порт обрушилась раскаленная туча. Капитан захлопнул дверь в рубку и бросился ничком на палубу мостика.

Словно нитки, оборвались толстые манильские швартовы, и пароход накренился на противоположный от причала борт почти до уровня палубы. Судно наверняка легло бы на борт, если бы не было тяжело загружено. «Роддам» медленно выпрямился, заработала его паровая машина, завертелся винт. Судно двинулось вперед, но через 30 метров встало. Капитан Фриман забыл, что, швартуя судно к карантинному причалу, он отдал якорь.