Человек за шкафом

Списанного музейного имущества хватило ненадолго, но он не собирался останавливаться. Знал – по всей стране существуют еще десятки таких заброшенных музеев и музейчиков. И еще больше старинной мебели хранится в домах, у хозяев, которые не знают ее стоимости, да просто и не в состоянии ее оценить. Ведь только специалист может определить степень ценности и сохранности вещи и понять, стоит ли возиться с реставрацией. Да и ни к чему многим современным людям старинная мебель, не будут обитые тканью кресла на гнутых ножках в стиле какого-нибудь Людовика или инкрустированные мозаикой столики смотреться в интерьерах, выполненных в стиле хай-тек или модерна-минимализма. Хозяевам гораздо выгоднее продать старую вещь и обзавестись на вырученные деньги современной обстановкой.

Меркулов начал ездить по квартирам и частным домам и не только рассматривал выставляемую на продажу мебель, но и расспрашивал об ее истории. Вилен Петрович особенно ценил вещи, о которых прежние владельцы могли рассказать что-то интересное, особенное, самобытное. Так выяснилось, например, что круглый обеденный стол середины XIX века стоял в квартире, где неоднократно собирались члены одного из самых заметных марксистских кружков. Круглый стол хорошо продался, ведь в придачу к нему шла старая фотография – групповой снимок тех, кто чаевничал за этим столом, ведя бурные революционные диспуты. И хотя самые известные лица в кадр не попали, но уже тех, кто оказался на снимке, вполне хватило, чтобы придать вещи исторический ореол, а значит, существенно повысить ее стоимость. Помогли в этом и рассказы Вилена, который так живо описывал покупателям посиделки за чайным столом, вплоть до мельчайших деталей и пересказа речи участников, будто и сам присутствовал на тайных собраниях кружка.

Минули девяностые, началось новое тысячелетие, клиентура Меркулова почти полностью поменялась. Кто-то разорился, кто-то уехал за границу, были и те, кому друзья поставили роскошные памятники на престижных кладбищах. Вилену повезло – он избежал или почти избежал многих опасностей периода дикого капитализма, удержал бизнес на плаву и уверенно шел в гору, удачно воспользовавшись непроходящей модой на традиции, антикварную мебель и дворянских предков. И так как исполнял он это дело с любовью, оно принесло ему успех. В свои неполных семьдесят лет Меркулов был довольно состоятельным человеком. Конечно, не настолько, чтобы покупать острова и футбольные команды, но он мог позволить себе содержать хороший загородный дом, менять раз в несколько лет автомобиль и путешествовать по миру.

На встречу, которая должна была состояться в полдень, Вилен особых надежд не возлагал, и, как вскоре выяснилось, интуиция его не подвела. «Кровать восемнадцатого века», которую так старательно нахваливали ему по телефону, оказалась новоделом конца XX – пусть качественным, итальянским и дорогим, но новоделом – и потому ничем не могла заинтересовать антиквара. Простившись с огорченными клиентами, Вилен, тоже слегка разочарованный, вышел на лестничную площадку и заглянул через раскрытую дверь в соседнюю квартиру. Ее, похоже, готовили к ремонту: по опустевшим комнатам бродили рабочие в спецовках, что-то измеряя и бурно обсуждая. Обои со стен были кое-где оторваны, а на полу валялся разный мусор, который обычно остается после переезда.

Вилен тут же сделал стойку, точно охотничья собака, почуявшая дичь. Кому, как не ему, было знать, что такие покинутые хозяевами квартиры и дома могут стать настоящим кладезем ценнейших вещей. При внимательном рассмотрении в них может обнаружиться все, что угодно, от выброшенных писем знаменитостей до завалившихся куда-нибудь ювелирных украшений.

Не удержавшись от соблазна, Меркулов зашел в квартиру и с независимым видом прошелся по комнатам. Занятые своим делом рабочие даже не сразу обратили на него внимание. За это время Вилен успел осмотреться и мгновенно заметил стоявший в одной из комнат массивный шкаф, трехстворчатый, огромный, метра три, если не больше, в длину.