Человек за спиной Гитлера

Особое внимание советских следователей привлекли показания бригадефюрера СС Монке. Он показал на допросе в плену, что уже 30 апреля узнал о самоотравлении Гитлера. В числе лиц, которые знали об этом, он назвал Геббельса, Бормана, Бургдорфа, Кребса и начальника охраны генерала Раттенхубера. Трое из них были мертвы, один исчез. А Раттенхубер? Раттенхубер попал в плен. Находясь в Москве, он собственноручно описал последние дни имперской канцелярии. Запись, рассказывающая о дне 30 апреля, гласит:

«Около часу дня я проснулся, проверил посты и около 4 часов спустился в фюрербункер. Линге сообщил мне, что фюрер покончил жизнь самоубийством и после этого ему, Линге, пришлось выполнить «самый тяжелый приказ фюрера».

Я знал от д-ра Штумпфеггера, что тот должен был снабдить фюрера и его жену цианистым калием. Я был потрясен сообщением Линге, несмотря на то, что присутствовал накануне при прощании Гитлера. Я опустился на стул. Линге сказал мне, что трупы, завернутые в одеяло, сожжены у запасного входа в сад. Далее он сообщил, что на ковре осталось кровавое пятно; когда я удивленно посмотрел на него, так как знал, что Гитлер имел цианистый калий, Линге сказал, что Гитлер приказал ему выйти из комнаты и по истечении 10 минут, если в комнате ничего не будет слышно, войти и выполнить его приказ. И когда Линге положил на стол пистолет Гитлера, я понял, что это был за «самый тяжелый приказ Гитлера».

Насколько можно было верить Раттенхуберу? Лубянским следователям это очень хотелось, и, признаться, я тоже хотел это сделать. Однако сейчас я пришел к иным выводам.

Сначала о том, какова была судьба докладов контрразведчиков из Берлина о поисках, которые они вели 2—11 мая.

По телефону докладывали Сталину, хотя он сразу проявил к докладам недоверие, считая Гитлера (и Бормана) способным на дезинформацию. Тем не менее берлинские контрразведчики — Управление «СМЕРШ» генерал-лейтенанта Александра Вадиса — представили формальный отчет. 17 мая он был доложен Сталину. Вот его текст:

«5 мая 1945 года на основании показаний задержанного полицейского охранной полиции имперской канцелярии обершарфюрера — МЕНИСХАУЗЕНА[23] в гор. Берлине, в районе расположения имперской канцелярии, у запасного выхода из бункера Гитлера были обнаружены и изъяты два сожженных трупа мужчины и женщины. Трупы находились в воронке и были засыпаны слоем земли, сильно обгорели, и без каких-либо дополнительных данных опознать их не представлялось возможным.

МЕНИСХАУЗЕН заявил, что в трупах мужчины и женщины он опознает рейхсканцлера Германии Гитлера и его жену Браун Еву. При этом показал, что он лично видел, когда трупы Гитлера и его жены Браун были сожжены 30 апреля при следующих обстоятельствах: 30 апреля МЕНИСХАУЗЕН с 10 часов утра нес охрану имперской канцелярии, патрулируя по коридору, где расположены кухня и столовая имперской канцелярии. Он одновременно вел наблюдение за садом, т. к. на расстоянии 80 метров от здания находилось бомбоубежище Гитлера.

Во время патрулирования он встретил ординарца Гитлера — БАУЕРА, который ему сообщил о самоубийстве Гитлера и его жены Браун.

Через час после встречи с БАУЕРОМ, при выходе на террасу, которая располагалась в 60 метрах от бомбоубежища Гитлера, МЕНИСХАУЗЕН видел, как из запасного выхода бомбоубежища личный адъютант штурмбаннфюрер ГЮНШЕ и слуга Гитлера штурмбаннфюрер ЛИНГЕ на руках вынесли труп Гитлера и положили его в полутора метрах от выхода, а затем снова вернулись и через несколько минут вынесли труп его жены Браун Евы и положили ее рядом с трупом Гитлера. В стороне от трупов стояли две банки с бензином, из которых ГЮНШЕ и ЛИНГЕ стали обливать трупы бензином и зажгли последние.

Когда трупы обуглились, к ним из убежища подошли два человека из личной охраны Гитлера (фамилий их не знает), взяли обгоревшие трупы, положили в воронку и засыпали слоем земли.

Будучи допрошенным по вопросу, как он опознал вынесенные из убежища трупы Гитлера и его жены Браун, задержанный МЕНИСХАУЗЕН показал: «Гитлера я узнал по лицу, росту и форме одежды. Он был одет в брюки черного цвета на выпуск и во френч серозеленого цвета. Под френчем была видна белая манишка и галстук. Такой формы никто из лидеров фашистской партии не носил, в этой форме я его видел несколько раз, и она мне исключительно запечатлелась. Кроме того, я хорошо видел профиль его лица — нос, волосы и усы. А поэтому я утверждаю, что это был именно Гитлер.

Жена Гитлера — Браун, когда ее вынесли из бомбоубежища, была одета в черное платье, на груди несколько розовых цветов. В этом платье я ее видел несколько раз. Кроме того, я видел ее в лицо. Лицо ее было овальное, худощавое, нос прямой и тонкий, волосы светлые. Таким образом, ранее хорошо зная Браун, я утверждаю, что из бомбоубежища был вынесен именно ее труп».