Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1

Фонтейн-стрит была очаровательной викторианской террасой, обсаженной вишневыми деревьями. Дом номер 10 достался Ферди за низкую арендную плату, потому что был выставлен на продажу, а известно: покупают лучше, когда в доме есть жильцы. Ферди перекрасил бутылочно-зеленую дверь под цвет красных роз, растущих у розоватых стен.

Игнорируя пустые мусорные баки и двух буйно-пьяных молодцов, Лизандер прошел внутрь. Среди рекламных плакатиков от декораторов, мойщиков окон и компаний по перевозкам обнаружилась почтовая карточка от Долли, сообщавшей, что скучает и прибывает завтра. Он не стал вскрывать гору коричневых конвертов. Благодарение небу, к работе у Балленштейнов ему приступать только в марте. Этим он обязан отцу, который в услугу за услугу принял сына Родни Балленштейна в свою модную школу. Визитные карточки всех закадычных друзей Лизандера также лежали на столе в гостиной.

Дом выглядел потрясающе аккуратно – а ведь сегодня даже не был день уборщика-филиппинца. Лизандер включил искусственный камин, свет которого заиграл тенями на темно-красных обоях. В холодильнике за следующей дверью он обнаружил «Био-йогурт», розовый сок грейпфрута (должно быть, Ферди на одной из его бесконечных диет), ветчину, шотландские яйца и бутылку «Мюэ».

Он успел подкрепиться изрядной порцией ветчины и остатками виски Ферди, когда в почтовый ящик с глухим стуком упал конверт. Адресованный ему, он имел и приписку: ««СРОЧНО И ЛИЧНО».

«Дорогой Хоукли», – читал Лизандер, хихикая, и потребовалось несколько секунд, чтобы он понял: «Балленштейн» – фирма, основанная давно и крайне дорожащая своей репутацией, поэтому, с точки зрения последнего неудачного паблисити Лизандера, работа не могла его ждать».

Причина заключалась в том, что Родни Балленштейн был не только партнером по бизнесу Элмера Уинтертона, но еще и имел новую потаскушку-жену, которой совершенно не доверял, а также очаровательную любовницу, над которой усердно работал. Поэтому у Родни не было намерения нанять бездельника Лизандера, чтобы тот занимался в его конторе опустошительной деятельностью.

– Черт траханый!

Лизандер скомкал письмо и бросил его в газовый камин.

В этот момент открылась входная дверь, послышался бешеный стук когтей и собака Джек Рассел влетела пулей, тявкая, перебирая всеми четырьмя лапами по полу и приветствуя хозяина.

Вслед за Джеком вошел Ферди, неся пустые мусорные ведра.

– Привет, – сказал он, швыряя на стол «Ивнинг стандарт». – А я жду тебя.

Фердинанд Фитцджеральд был посредником при купле-продаже, шустрым, как муха, и настолько коммерчески хватким, насколько Лизандер непрактичными простодушным. Школьный друг Лизандера, он работал и агентом по продаже недвижимости, и его дела, несмотря на экономический спад, шли весьма недурно. Ферди не только торговал домами, но и посещал вечеринки в поисках новых знакомых, оставшихся ночевать на Фонтейн-стрит, после чего уже на следующий день к полудню они, приобретя буклеты его фирмы, становились закадычными друзьями, приезжающими в Лондон покутить. Слабостью Ферди был Лизандер, которым он восхищался и которого защищал. Ферди оплачивал его счета, покрывал приключения в старших классах и, если бы понадобилось, мог пойти и на смерть.

Очень полный, с двойным подбородком и розовыми щеками, он не производил впечатление смышленого человека, хотя был им, а скорее напоминал свежевыбритого комика, силящегося прилизанными назад волосами походить на пуританина. Веселье, впрочем, и не покидало его. Он и Лизандер представлялись друзьями как мистер Фиксит и мистер Факсит.

Ферди повесил свое длинное пальто цвета морской волны в холле, сегодня пуританин взял в нем верх, особенно когда Лизандер, все выкладывавший сразу, рассказал ему и о крахе в Палм-Бич, и о потере работы у Балленштейна.

– Хорошенькое дело – быть уволенным, еще и не приступив к работе, – ворчал Лизандер, скармливая шотландские яйца ластящемуся Джеку.

– Тебе надо было подписать контракт перед отъездом, – с укором сказал Ферди. – А он так и остался на кухонном столе.

– Нет ли тут какой юридической зацепки? – спросил Лизандер. – Я просто раздавлен. На что же мне содержать Джека и лошадей?

Пока Ферди изучал письмо Балленштейна, Лизандер достал шампанское из холодильника, открыл бутылку и бросил пробку на пол. Ферди ее поднял.

– Ты живешь в пробковой комнате, Лизандер. К сожалению, тебе не хватает прилежания Пруста. Пока ты отсутствовал, в доме был порядок. Аннунциате потребовалось два дня, чтобы вынести грязь из твоей комнаты. Даже уважающая себя свинья не стала бы там ночевать. И сегодня ночью будешь спать на софе. Я взял ее напрокат для Матта Гибсона, и это его «Мюэ» и его шотландские яйца ты скармливаешь своей здорово избалованной собаке. Посмотрел бы, как Джек царапался во все двери по дороге. А это просто отвратительно.

Ферди достал два ошметка сала от ветчины из искусственного камина.