Человек Желания

И если даже времени течение прейдет, то разве перестанет он правами обладать своими?

Во всякую годину с трудом мы ищем истину и мудрость, но их объемлет только мiр, над временем который расположен. Но иго вековое восприняв, невольно искажаем мы понятья эти.

Однако искажения обителей священных не достигнут.

И кровь земная уж не взойдет над нашей головою: троичной молнией Предвечный заставил мерно течь ее по жилам.

Связал Он землю с небом, и в души избранников Своих крупицы духа истины посеял.

Связал Он землю с небом, плодоносить заставив души от Божия сего зерна.

Творенья все пускай в минувшем, настоящем и грядущем Его благословляют имя.

В познании и прославленьях имени Его удастся мне с себя низвергнуть время.

Земли народы, будущие поколенья, возьмите в толк мои секреты.

Вы время победите, войдя в покой и ликованье душ своих. И в этом для меня – блаженная награда, что снизойдет на песнопения мои.

К Творцу стремились люди через лабиринты; одни из них и преступленья совершали, Его взыскуя.

Однако тайны Божия господства намного проще таинств человеческого царства.

17

Осмелится сказать кто, будто зло есть искажение добра? И кто осмелится рассматривать его случайной остановкой в прямых движеньях доброго начала?

Всегда потока русло неподвижно; иная у течения природа.

Бытийная обитель предстает пред нами теченьем вечным и могучим, что быстротой своею увлекает все на пути своем и даже сущее по берегам обеим.

Где ж эти берега, или они повсюду? И есть ли что-нибудь в обители живых, способное противостать стремнине?

В нисшедшем мiрe сей поток берет начало и возбуждает зло само, пытаясь беззаконье направлять к земной юдоли.

Когда ж добро струится, прерываясь, ослаблено, зло получает власть противодействия ему.

Задача зла одна: тебя оно толкает добровольно извратиться в качествах своих – довлеет неустойчивость над ними; однако ты не сможешь исказиться в сущности своей, которая нетленна.

Вот почему напрасно искать другой подход, иное объясненье для бытия начала своего.

Когда есть жизнь – для смерти силы нет, поскольку обе вещи несовместны. И больше не ищи свое начало в ущербных признаках существованья.

Как можешь ты, являясь образом Господним, вдруг оказаться в области теней и созерцать их?

Не здесь ли кроется все то же преступленье, что повторяется извечно в страстях, искусствах наших и в грубых суевериях народных? Зачем мы, уклоняясь, наблюдаем изменчивые знаки и картинки, хотя должны бы воздавать культ образам, первоначал истокам?

В тенета зла попавший человек рождает образ ложного деянья, что в муку обращается его, когда он попытается познать сие и рассмотреть, к воспоминанию прибегнув. Но человек, сроднившийся с добром, приносит добрый плод, который утешение его во все мгновенья жизни скоротечной.

Исследуй обе сущности свои: ты не найдешь в причинах сокровенных иль в смыслах области вещей того, что не открылось бы тебе вполне.

Итак, Господь вложил в зачатки наших свойств развитие их принципа, поскольку Он – начало из начал; и значит, зажечь в себе мы можем свет любой, любую добродетель.

Но как, несчастные безумцы, могли мы мерзостью покрыть свой светоч, и заключить его в такую оболочку? Теперь в печали мы, его не видя.

18

Уж боле время нет сказать, как некогда Давид: «Господь, кричал Тебе я ночь и день, но Ты меня совсем не слышал».

И двери храма не были открыты; на паперти и сидя на ступенях народ расположился.

Упрятав руки в одеяния свои, люд ожидал зари восход, когда привратники в урочный час всех призовут к молитве.

Но день настал: теперь мы вправе встать у алтаря. Уж боле нам не надобно, пророки, кричать как вы до ломоты в крестцовой кости, чтоб быть услышанными.

Мы рядом с пастырем своим великим: ему хватает взгляда одного, дабы узнать об искренности веры и жертвоприношенья чистоте.

Любовью ваши очи вдохновляет и увлажняет их слезами умиленья! Вот ваша просьба, вот молитва ваша.

И вы услышаны: первосвященник сей пребудет с вами. Исполнившись добром, изыдите в дома.

И всякий день возобновляя просьбы, благословения чрез них вы обретете.

Согрели патриархи поле жизни.

Которое засеяли пророки; колосьям зрелость дал Спаситель наш; и мы способны в мгновение любое собрать обильный урожай.

Но побежден ли враг? Спаситель им не соблазнился ни во плоти своей, ни в чувствах, ведь сложен был из чистых элементов, идя путем любви, но не греха, которая его подвигла проявиться в телесном мiрe.

Не соблазнялся Он ни во плоти, ни в чувствах, – от них пришла погибель человеку.

Хоть искушаем был самой причиной плоти: повсюду материя – дорога нестроений и обмана.

Хоть искушаем был в любви и верности в то время, когда Его увел в пустыню дух.

Ведь именно любовь заставила Его обитель славную покинуть и погрузиться в наши бездны.

Престол оставил Он, чтобы смятение воспринять; вот почему не в силах стало избежать Ему удара от влияний ядовитых.

Ведь только Он один, могущества источник, смог передать бы человеку силу с оружием для сокрушения врага.

Когда душа врага повергла в духе, не смеет искушать ее он боле ни оболочкой плоти и ни материею, ей всегда присущей.