Человек Желания

И пусть вселенная меня сполна очистит, когда бы смешан был со всей ее землей и всеми водами ее омыт, иссушен был бы весь ее огнями.

И пусть же всё, что образует мiрозданье, услышит вопль моих скорбей. Отдохновения себе я не позволю, пока им не наполню целый свет, звучать заставив мной; достигнет крик затем обитель жизни.

Не это ль беззакония мои, обрушившие на меня мой вопль печальный? И должен ли сносить всю тяжесть их, едва приподымаясь от согбенья, пока заря не просияет сквозь руины эти и не воспрянет для меня свобода?

Так плачьте же со мной могущества природы и будьте песней заунывной погребенья человека.

Утратил силу он, и дни его угасли, но вы обязаны ему изрыть могилу и там его похоронить.

Ваш пламенник в нее спешите ниспровергнуть.

Ее не укрывайте вы цветами, уподобляя могиле юношей и дев, в невинности почивших.

Он в преступлении скончался. По членам его смрад распространился. Его вы быстро погребите в земле глубокой, из опасенья, чтобы он пределов ваших не разрушил.

35

Отныне кто меня осмелится низвергнуть? Господень знак на мне запечатлен. Им восстановлен мой завет с Божественной Первопричиной. Меня он побуждает причастным быть Его теплу, Его предвечному присутствию во всем.

Попрал ногами я иллюзии пространство, вкусила действия душа моя и ощутила в себе самой от Господа происхожденье.

О, смертные, от Господа свое рожденье вы бы знали, почувствовав в себе все то, что повторялось от вещей начала, когда имели бы простое дерзновенье к истоку жизни возноситься.

Ведь принцип жизни созидает вас всегда, пусть даже вы не видите того. Творил бы одинаково он вас, когда свои внимание и взгляды на нем сосредоточили бы вы?

«Что за туманная премудрость? Ты для Меня подобен писку насекомых в тюремной камере, что мнят провозгласить свободу мудрецам, хотя вопрос сей должно разрешать в совете королевском.

С невежеством, ничтожеством своим сравнить осмелился ты славу и величие престолов. Поскольку слава эта в твоей юдоли не сияет, ты вознамерился презреть ее существованье.

Скажу о чарах, что прельщают постоянно род людской: напрасно Мне приносите вы в жертву свои утехи, пытаясь уподобить их тому, что испытаю Я».

Мой Бог намного более, чем вы; Господь мой – всё. Где обрету иное существо, что столь же милостиво было бы, как и мой Бог?

Неверию скажу: посмеешь ли ты в разуме моем установить свое господство за счет Того, Кого я чувствую в душе?

Как можно поносить единственный источник жизни животворный? И разве, отрицая это Существо, не станете использовать вы голос, слово, которыми Оно Само же одарило нас?

И отрицать Его, не значит ли доказывать Его?

Материи скажу: довольно искушать мои глаза обманчивой реальности картиной. Ты, действуя упрямей, все больше разделяешься, пока подобным разделением не приведешь себя в небытие.

Но дух, наоборот, сильнее поднимаясь, возрастая, все больше упрощается: предел его не знает ни разницы, ни разделения.

Чистейшая, божественная радость, не стань во мне отнюдь бесплодной. Ты слишком полна, дабы мне вместить тебя; однако я желаю, чтобы все сущее свидетелем твоим являлось.

И уподобившись священной лире, которую избрал Предвечный от времени для песнопений дивных, я воспою присутствие Господне и славу Господа в Его премудрости невыразимой.

Предуготовят их аккорды небеса, вселенная возвеселится: человек в согласии соединился с Богом; и бездна затрепещет от бессилья поколебать гармонию сию.

36

Блаженны души, что пред истиной смирились: они миролюбиво переносят несуетность спасительной росы!

Надеешься ли рану исцелить ты нетерпеньем? И разве, слишком рано сняв с нее повязку, не сделаешь ее больней намного? Страдай, молись и ожидай!

Взгляни, как далеко от нас сияют звезды, а трон Предвечного и вовсе в стороне от этих сфер; ты в числах выразишь едва ли путь к Его престолу.

Но там рождаются живительные воды, которые одни способны напитать твое жилище бренное земное. Изысканы они там, чисты, непостижимы для восприятия и мысли человека.

Оттуда падая, они нисколько не теряют их животворных качеств, но уплотняются, свыкаясь с нашим естеством.

И так прозрачна последняя ступень их уплотнения, что глаз людской не выдержал бы блеска, не обретя ни зрелости, ни силы.

Лишенный этого живого и творящего эфира, ребенку в чреве матери подобен, который воздух естества не знает, инертными имея качества свои.

Се жизнь, всё пронизавшая. Следите за своей душой, чтобы она вдыхала жизнь и ею проникалась. За ней следите, чтоб в общение вошла с первоначальною своею атмосферой и отношения бы с ней установила, которые вовек не прекратятся, пусть день сменяется и жизнь телесная проходит, а за приливом следует отлив в природе.

Нет, смертные, нет, баловни творенья, не прекратится это вовсе для вас. Но, может, еще будут остановки на том пути?

Однако, познав небесных радостей сполна, способны ль вы опять ниспасть в болотную трясину смерти?

Иль можете вы оказаться вновь добычей вечного клеветника, который навевает непрестанно всем намерения возможностей превыше, дабы покрыть людей позором и стыдом?