Человеки

Бог – как солнце. У солнца тоже – свет, тепло, энергия. Три! Но солнце-то одно! Вот так и Бог. Троица, но Единица.

– Ты сама-то это понимаешь? – насмешливо спросил Филипп.

– Не очень, – честно ответила Настя. – Но верю.

– А я – не верю! Я уж скорее с Дарвином соглашусь!

Хотя с теорией эволюции Филипп согласиться, конечно, никак не мог, и знал, что лукавит…

Ну как, как от какой-то морской козявки-сороконожки могли произойти и жираф, и собака, и птица, да даже какой-нибудь таракан?! И уж, тем более – человек.

А еще он вдруг вспомнил одну телевизионную дискуссию на эту тему.

Когда еще на планете не было цветущих растений, то не было и пчел. Они просто были не нужны. Ведь растения распускают свои цветы для того, чтобы прилетела пчела и разнесла на своих лапках – крылышках пыльцу…

Нет цветов – не нужны пчелы. И наоборот… Значит, получается, их создали одновременно…

– Опять! – простонал Филипп про себя. – Начинается!

– Настя! Забери эту книгу, я больше никогда, слышишь, никогда не буду ее читать! Хватит с меня! Я физик, в конце концов, и становиться психом не собираюсь!

"Да ты уже – псих", – ядовито сказал один из голосов… Филипп вздрогнул, но вслух ничего не сказал.

– Я заберу. Но знаешь, Филипп, ты стал каким-то совсем другим… Злым, что ли, не пойму… Другим, – вдруг жалобно повторила Настя. – Я даже иногда тебя боюсь… Это не от Бога, Фил!

– Нет никакого Бога. Чушь все, – устало сказал Филипп.

– "Рече безумен в сердце своем: несть Бог", – вдруг прошептала Настя.

– Что? Что ты сказала?

– Это не я. Это святой пророк царь Давид еще три тысячи лет назад сказал. Псалом пятьдесят второй…

– Дай почитать, – хмуро, еле слышно, попросил Филипп…

***

Открывать Псалтирь Филипп почему-то боялся.

Походил по комнате, присел к компьютеру. Открыл забытый и заброшенный файл с кандидатской… Прочитал несколько строк.

– Кому все это нужно? – с тоской вдруг подумал Филипп.

Ерунда какая-то… Суета сует и всяческая суета… Выключил компьютер, пересел в кресло и осторожно открыл небольшую книжку. Нашел пятьдесят второй псалом…

Псалом оказался совсем коротким. Филипп внимательно прочел его…

Один раз, второй… Значит, и три тысячи лет назад были те, кто не верил в Бога. И их уже тогда считали безумцами…

А Бог смотрел с небес и искал хоть одного, кто бы искал Его… Хоть кого-нибудь, кто делал бы что-то доброе. И не находил… Все уклонились, все стали негодными… Все до единого…

Сердце у Филиппа вдруг больно сжалось – ему стало очень жаль Того, в Кого он не верил…

Головная боль сделалась нестерпимой. Он, не глядя, нашарил на тумбочке таблетку, проглотил… Лег в кровать и мгновенно куда-то провалился…

…Очнулся в каком-то незнакомом месте.

Непонятно – то ли сон, то ли явь… Огляделся по сторонам. Какой-то очень, очень древний храм. Необыкновенно красивый. Небольшой…

Кругом темно, только от росписи на стенах и от икон разливался мягкий, теплый свет. Тускло поблескивало золото окладов. Да еще в дальнем правом углу сидел монах со свечой, что-то читал. Филиппа он не видел.

Филипп хотел поздороваться, но обнаружил, что язык во рту не шевелится, что он не может произнести ни слова…

Недалеко от монаха, на возвышении, он разглядел какой-то длинный, тоже светящийся ящик (слово "рака" Филипп попросту не знал.) Ящик был серебряный, весь украшенный чеканными узорами. Над ним тоже было светло – сияли и переливались огоньки подвесных лампад.

И вдруг, Филипп даже не понял, откуда и как, возле ящика появился кто-то еще. И вот этот кто-то прекрасно Филиппа видел, мало того, он шел в его сторону! Филипп пригляделся повнимательнее, и ему стало немножко не по себе – человек шел по воздуху, не касаясь ногами пола. Вот он подошел совсем близко, и стало видно, что это просто старичок с белой бородой.

Монах в углу спокойно продолжал читать, словно в храме никого и не было…

"Здравствуйте", – хотел сказать Филипп, но язык по-прежнему не слушался. Однако оказалось, что старичок его прекрасно слышит.

– И тебе поздорову, чадо! – ответил он. – Тяжко тебе, милый? Что ж ты нагородил-то столько всего… На Бога напраслину возвел, Владычицу нашу Небесную обидел… Вон, враги-то вокруг тебя тучами вьются, веселятся… Бог наш – прост. Он есть Любовь. И ты будь как дитя. Ступай, чадо, в церковь, каяться тебе надобно. Да поскорее. А после ко мне приходи. Я – игумен сей обители, Сергий. Я приму тебя…

***

Проснулся Филипп от солнечного луча, который елозил по лицу, светил прямо в глаза. Забыл штору задернуть – сонно подумал Филипп, и вдруг вскочил, как ошпаренный. Что это такое было ночью?

Филипп помнил все – и храм, и иконы, и монаха с книжкой. Но, главное, он помнил старичка и все, что он ему, Филиппу, сказал. Все-все, каждое слово! Филипп, как был, в одних трусах, бросился в комнату сестры. Та еще спала.

– Настя! Настюша! – присел рядом, взял сестренку за руку. – Настюша, проснись!

Настя что-то сонно пробормотала, попыталась спрятаться под одеялом… Но потом резко подскочила, села, захлопала глазами…

– Фил? Ты чего ? Что случилось? Ты меня напугал!