Человеком не рождаются

— Внимание по штабу! Код тревоги красный. Приготовиться к отражению нападения неизвестных сил противника. Код «Новоселье» активировать. — Рыкнул в микрофон Валерий Витальевич, и после этого как-то оплыл в кресле. Стало заметно, что он уже пожилой, усталый человек, за шестьдесят. — Что теперь? Придется его здесь уничтожать. Место штаба менять. Эх…

— Что-то мне подсказывает, что не сможем. — пробормотал себе под нос Федор Алексеевич. — На тренировках он не пользовался ускорением, и то поражал скоростью своих реакций. Я с ним справлялся только за счет опыта, и потому что мы бились не насмерть. Ведь он учился не убивать. Что же будет сейчас?

— От пули не увернется. Ты сам говорил, что на максимальном ускорении он теряет опору под ногами, а при меньшем… Не увернется.

— Посмотрим. — пожал плечами в ответ мастер.

— Выведи картинку с камер на мониторы. Информация лишней не бывает.

     Снова ночь, и в глаза вползает страх.
     Сон и смерть так похожи, как брат и сестра.
     Страшно быть одному, и ждать рассвет. Как спасенья.
     Страшно плыть по теченью. Войны уже нет.

(Зазвучало тем временем по радио).

— Жуть. Кипелов как будто про нас поет. — поежился Валерий Витальевич — Нам только и остается сейчас, что ждать. Плыть по теченью. А это согласись — довольно жутко. Нагоняет адреналинчику.

— Да. Есть такое.

— Ладно. Давай помолчим. Не хочу ничего пропустить. Начальству надо будет что-то докладывать. Мне нужно больше информации об объекте.

— Хорошо…

— Вот! Смотри. Камера парадного входа, вот наглец. Двери в щепки вынес. Сейчас его нашпигуют свинцом… А… Что это?! Ты это видел? — что-то промелькнуло зигзагом по залу, и бойцы все разлетелись по углам — Это что, он? Ты говорил, что в таком режиме он не может маневрировать.

Защитники здания открыли заполошную стрельбу, но похоже, что это не помогало. Звуки сражения все приближались.

— Мне кажется, что в данном случае, он отталкивался от стен. Видите — плитка, раскрошенная осыпается?

— Ё моё. Такой кадр просрали… Идеальный штурмовик. Где он?

— Уже на третьем этаже. Прошло всего пара минут с начала атаки.

— У нас их всего семь этажей. А мы на шестом. Плохо дело…

     Бой продолжается.
     Мой бой продолжается.
     Мой Бо-о-о-ой!

— надрывался меж тем Кипелов.

— Выключи, нах, радио! Оно как будто подпевает ему! — с истерическими нотками в голосе воскликнул хозяин кабинета — Какой бой?! Это избиение! Кого же мы разозлили?

— Меня!.. — и Валерий Витальевич умер. Посреди комнаты стоял тяжело дышащий молодой парень, в кое-где разорванной куртке, весь в побелке, и с дымящимся пистолетом в руке. Видимо отобрал у кого-то из защитников здания.

— Недооценил я тебя, парень. — пробормотал наставник — Сильно недооценил.

* * *

— Скажите, Федор Алексеевич, зачем? — тихим голосом спросил я. (Устал как собака. Такие нагрузки тяжелы. Очень тяжелы. Болит все тело. Пара ребер сломано. В стену неудачно вписался. Держусь только на внутреннем огне. Хотя уже не огонь, а какое-то солнышко в груди. Горячее, яркое. А… Потом разберусь.) — Зачем было убивать Настю?

— А вот ему — кивок головой в сторону мертвого старика — все не терпелось перед начальством тобой блеснуть. — ответил наставник. — Не хотел ждать пока я тебя уговорю. Не веришь — посмотри записи. Тут везде прослушка.

— Ну я примерно так и подумал. Но я не понимаю. Я же спас ее. Успел. Почему она все равно умерла?

— У девчонки аномалия какая-то в голове. Вот посмотри. — пододвинул папку через стол — Я не разбираюсь в медицинской терминологии. Но суть в том, что ее сосуды в мозгу, не растут вместе с ней, а только растягиваются истончаясь. Я не знаю, как такое возможно, но даже врачи назвали это аномалией. В детстве было еще ничего, но с возрастом все больше нарастал риск кровоизлияния в мозг. Удар по голове, превысившее определенные цифры давление. Просто страх или волнение, из-за которого чаще бьется сердце, и сильнее гонит кровь по сосудам. Именно поэтому, кстати, она с тобой не спала.

— Вы и за этим, гады, следили? — со злости бросил в него пистолетом, и опустошенно упал на стул. Мне было плевать, как он поступит дальше.

Настя умрет в любой стрессовой ситуации… «Если возможно, то удиви меня не слишком сильно». Я уже тогда по грани прошел… Жить, постоянно ожидая смерти от всего — как она это выдерживает? Вот почему ее все соседи берегут…

Надо что-то делать.

— Медицина точно бессильна, или нужны только деньги?

— Судя по отчету врачей — любое хирургическое вмешательство грозит или смертью, или полной потерей сознательной жизнедеятельности. Куклой, короче, станет. Пятьдесят на пятьдесят.