Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь (СИ)

О да! И это становится последней каплей. Эта девчонка будто решила окончательно его убить. Клинт даже не говорит ничего, молча встаёт и хватает её за растянутый ворот, бросает на постель. Она вскрикивает, хочет что-то сказать, но когда мужчина падает на неё всем своим весом и массой, то захлёбывается воздухом. Ему неудобно лежать на выпирающих ребрах, вообще лежать на ней как-то странно, но это отрезает ей все пути к отступлению. Клинт сдвигается чуть в бок, переплетается с ней ногами, но корпус оставляет на месте, утыкается носом в изгиб шеи.

— И только попробуй дернуться, — угрожает он, слушая заполошный, испуганный ритм сердца. Алиса может сбросить его, бороться за свою свободу, но что-то внутри удерживает от применения физической силы…

— А если я захочу в туалет? — …а вот моральной — пожалуйста!

— Значит, отведу. Молчи. Спи, — коротко приказывает он. Клинт тоже умеет быть жестким.

После ночи злость не прошла, казалось, что она прочно угнездилась в сердце и с наступлением рассвета просто подняла голову. Хотелось драться. Хотелось вывести из себя Брюса и сцепиться с Халком, чтобы противник злее и мощнее. Хотелось просто боли, чтобы хоть что-нибудь чувствовать.

Это стало каким-то негласным соревнованием: стрелы и пули летели одновременно, пусть они и не ставили себе цели попасть аккурат в центр мишени, но снаряды попадали именно туда. Клинт искоса смотрел на мишень Роджерса, видимо, привык быть лучшим во всем, даже в такой малости как стрельба в тире. Когда патроны и стрелы закончились, они, не сговариваясь, сняли свои мишени и сравнили результаты.

— Куда они уехали? — неожиданно спросил Бартон, не отрываясь от рассматривания продырявленного листа.

— Не знаю. Наташа сказала, что это будет небольшая прогулка, но не думаю, что они вернутся раньше вечера.

— Хорошо.

Из тира ни один из них не уходит. Клинт проверяет стрелы, а Стив меняет обойму. Состязание продолжается. Они в чем-то похожи сейчас, в этом уж точно. Неуверенность сильных мужчин, их дрожащие от волнения и страха сердца, женщины, перекроившие их жизни. Пистолет дает отдачу, напрягаются мышцы, сухой щелчок затвора действует на нервы, будто метроном. Лук разделяет мир на две половины, а тетива будто визжит, отправляя стрелу в смертоносный полет. В стрельбе важна холодная голова, но когда бушует сердце, то разуму нет места.

Возможно, она ждет, что он отступится, поймет, что она не та, кто ему нужен. Ему нужен дом и хорошая жена, нужны дети. Разве может Наташа дать Стиву то, чего у самой никогда не было? Разве Ал, всю жизнь не ведавшая мира, привыкшая прятаться и сражаться, приносящая жертвы костлявой в балахоне, может остановиться, закрыть глаза ладонями и пожелать забыть о боли, отдаться любви Клинта без остатка? Черная Вдова должна оправдать своё имя, должна всегда оставаться одна, чтобы никто близкий ей не пострадал. Шутер умеет только уничтожать.

Клинт сходит с ума, когда думает о том, что Алиса может полюбить кого-то другого, может оставить его ради другого мужчины, моложе, удачливее, без тяжелого багажа неудач за спиной. Поэтому он против того, чтобы она покидала их по-своему уютный мир Башни, против того, чтобы она знакомилась с другими людьми. Это похоже на тиранию, и Клинт действительно не хочет, чтобы она чувствовала себя несвободной, это только подстегнет её бежать от ревнивого мужчины. Если Бартон заговорит об этом, то — он уверен — получит в ответ массу уверений, что такого никогда не произойдёт, Алиса будет обещать и клясться, что будет только с ним и никогда не оставит. И он будет верить. Странно было бы воспринимать серьёзно слова юной девушки, которая так мало видела в жизни хорошего. Даже после признания, после всего, он еще не уверен. Он знает, что придет время, когда придется ревновать и надеяться, что он еще достаточно привлекателен и нужен ей, чтобы она не думала уйти с кем-то другим. Придется и ему когда-нибудь доказывать, что он лучше, чем все эти молодые парни, что будут окружать её.

Капитан думает, что Наташа просто боится. Впервые кто-то полюбил её не потому, что она этого захотела, а потому что кто-то разглядел в ней что-то, что она сама не видит. Это не вписывается в её систему мира, мало кто любил её просто так. Год за годом, жизнь за жизнью она шла по одному и тому же сценарию. Её любили, потому что ей было это нужно. А сейчас все изменилось. Это как снять со старой красивой картины слой краски и увидеть под ним картину еще более прекрасную. Интересно, как она воспринимает их чувства? Что она об этом думает? И кто он для неё на самом деле? Сейчас, когда они произнесли слова о свадьбе вслух, стало ли это для неё такой же обыденностью, как раньше. Или она все же испугалась, что извечный сценарий изменился. Он должен справиться, у него просто нет выбора. Алиса дала ему надежду. Наташа наполнила его жизнью. Они обе — его семья, на которую он не рассчитывал, но которую так страстно желал.