Читаем Чем женщина отличается от человека полностью

Жаль, что не все бешеные являются психологинями и не все побывали в опытных руках такого хорошего специалиста по женским истериям, каким оказался Уоррен Фаррел. Именно поэтому (цитирую Фаррела) «феминистки заявляют: что бы не послужило причиной, наказан всегда должен быть мужчина, потому что мы живем при патриархате и мужском доминировании, и все, что мужчина делает, идет от его силы, а все, что делает женщина, происходит от ее бессилия».

Замечу попутно: когда бешеным нужно, они с готовностью соглашаются считать женщин бессильными, а когда не нужно, упрямо трындят, что женщины – столь же сильны, как и мужчины, и никаких различий между ними нет. Такова двойная мораль бешенства.

Логические противоречия их ничуть не беспокоят: логика – мужская фикция, придуманная для угнетения женщин, как мы помним. Поэтому председатель Женского комитета американской философской ассоциации Элисон Джеггер в своей философской работе «Теоретический взгляд на половые различия» пишет, что феминистки не должны обращать внимание на нестыковки в своих теориях: «феминистки должны использовать обе грани реальности… использовать риторику равенства, когда это нужно… А иногда на равенство… следует реагировать половой слепотой». В зависимости от политических целей.

Скандинавия. Бешеные у власти

Как они прорвались там к официальной власти, я ума не приложу. Все-таки Европа есть Европа – наученная десятками революций, менее экспрессивная и более умная, чем Штаты… Но при этом более бабская по характеру. Нет в Европе южных консервативных штатов, где живут приветливые белые люди с кольтами в открытых кобурах. Зато есть Италия и Испания, где вслед красивой женщине до сих пор свистят и цокают – и там, в отличие от Штатов, это не считается страшным оскорблением. Напротив, прекрасным комплиментом. В Европе еще кое-где целуют ручки дамам (правда, больше в Восточной, нежели Западной). С другой стороны, старушка-Европа больше поражена вирусом социализма, нежели США. В общем, сам черт ногу сломит, анализируя, более Европа заточена под феминизм или менее…

На севере Европы феминизм победил. На юге – все пока нормально. В центре – держатся ребята. Только север подгулял… Когда-то флегматичные североевропейские мужчины, не подумав хорошенько, согласились с квотированием, то есть принудительным разжижением верховных органов власти людьми, за которых избиратель никогда бы не проголосовал, но зато имеющими нужные политико-анатомические признаки – сиськи. Министерства и парламенты Скандинавии уже изрядно разбавлены вагинальным элементом, что, безусловно, не в лучшую сторону сказалось на интеллектуальном уровне систем социального управления. И это объяснимо! Но если товар продают с нагрузкой, то в качестве нагрузки всегда выступает какая-нибудь дрянь. Некондиция. Поэтому во властные верха попадают наиболее нахрапистые, наглые, агрессивные и недалекие тетки. У которых в других местах ничего не вышло – ни на личном фронте, ни в бизнесе. Ну, так в политику схожу – на других оторвусь…

Мужское население Скандинавии полностью деморализовано и обаблено перманентной феминистической пропагандой. Феминизированные скандинавские мужики – эмоциональные, робкие, уступчивые, нерешительные существа. Скандинавские женщины – существа сильные, угрюмые и невеселые, ибо постоянно борются. Интересными наблюдениями делятся люди, постоянно живущие, например, в Дании, но датчанами не являющиеся (мнение датчан тут спрашивать нельзя: им изнутри не видно). Наблюдатели отмечают следующий феномен. Вот перед нами феминизированная датчанка – хмурая, строгая, сдержанная, озабоченная и несчастливая. Зато о-очень самостоятельная, работающая, карьерная… И какой же потрясающий контраст она являет с той датчанкой, которой в юности повезло выйти замуж за итальянца или испанца и жить с мужем на солнечном патриархальном юге под оливами, воспитывать детей и не работать! «Южные» датчанки даже на датчанок не похожи – они улыбаются! Не резиново, как продавщицы в Дании, а как все южане – искренне, а главное, жизнерадостно! Во все тридцать два.

Тут, конечно, дело не только и не столько в избыточной феминизации скандинавских обществ, делающей людей бледными, флегматичными и фригидными. Дело еще и в инсоляции – на юге на порядок больше солнечных дней, поэтому там граждане более веселые: мы ведь все-таки южный вид! Без солнца приматы скучнеют. Не зря же в Скандинавии так велик процент самоубийств. Солнышка им не хватает. Тепла. В том числе душевного, женского. А женщин мало осталось в Скандинавии – одни феминистки.

Я не буду сейчас описывать все маразмы скандинавских государств. Остановлюсь лишь на одном примере феминистического извращения, которое наглядно демонстрирует одновременно и тупость, и человеконенавистнический характер североевропейского феминизма.

Проституция.

Перейти на страницу:

Все книги серии Без цензуры

Духовные скрепы от курочки Рябы
Духовные скрепы от курочки Рябы

Об ужасном с юмором — вот что можно было бы сказать про эту книгу, которая в неповторимой авторской манере сепарирует дискурс духовных ориентиров человечества — от иредковых форм, сквозь эмбриональную стадию развития, бурный рост к постепенной мучительной деградации. «Невероятно смешная вещь!» — говорят про «Курочку Рябу» одни люди. А другие в гневе плюются, называя автора лютым безбожником, которым он, впрочем, совершенно не является. Просто автору удастся примечать в привычном и знакомом неожиданное и парадоксальное. И этот взгляд, опирающийся на богатейшую фактуру, все переворачивает в глазах читателя! Но переворачивает в правильном направлении — он вдруг понимает: черт возьми, все наконец стало на свои места! Прежние неясности обрели четкость, мучительные вопросы ушли, растворившись в ироничной улыбке понимания, а мрак таинственности рассеялся.

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Документальное
Моя АНТИистория русской литературы
Моя АНТИистория русской литературы

Маруся Климова на протяжении многих лет остается одним из символов петербургской богемы. Ее произведения издаются крайне ограниченными тиражами, а имя устойчиво ассоциируется с такими яркими, но маргинальными явлениями современной российской культуры как «Митин журнал» и Новая Академия Тимура Новикова. Автор нескольких прозаических книг, она известна также как блестящая переводчица Луи-Фердинанда Селина, Жана Жене, Пьера Гийота, Моник Виттиг и других французских радикалов. В 2006 году Маруся была удостоена французского Ордена литературы и искусства.«Моя АНТИистория русской литературы» – книга, жанр которой с трудом поддается определению, так как подобных книг в России еще не было. Маруся Климова не просто перечитывает русскую классику, но заново переписывает ее историю. Однако смысл книги не исчерпывается стремлением к тотальной переоценке ценностей – это еще и своеобразная интеллектуальная автобиография автора, в которой факты ее личной жизни переплетаются с судьбами литературных героев и писателей, а жесткие провокационные суждения – с юмором, точностью наблюдений и неподдельной искренностью.

Маруся Климова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Современная проза / Документальное
Растоптанные цветы зла
Растоптанные цветы зла

Маруся Климова – автор нескольких прозаических книг, которые до самого последнего времени издавались крайне ограниченными тиражами и закрепили за ней устойчивую репутацию маргиналки, ницшеанки и декадентки. Редактор контркультурного журнала «Дантес». Президент Российского Общества Друзей Л.-Ф. Селина. Широко известны ее переводы французских радикалов: Луи-Фердинанда Селина, Жана Жене, Моник Виттиг, Пьера Гийота и других. В 2006-м году Маруся Климова была удостоена французского Ордена литературы и искусства.«Моя теория литературы» по форме и по содержанию продолжает «Мою историю русской литературы», которая вызвала настоящую бурю в читательской среде. В своей новой книге Маруся Климова окончательно разрушает границы, отделяющие литературоведение от художественного творчества, и бросает вызов общепринятым представлениям об искусстве и жизни.

Маруся Климова

Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное
Чем женщина отличается от человека
Чем женщина отличается от человека

Я – враг народа.Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, 53-х процентов – столько в народе женщин.О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно – наткнулся в интернете на статью одной возмущенной феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их – нежных, хрупких теток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, еще и посредством средств массовой информации…«Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот "покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей…"»Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное