Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]

Беспорядок в кухне указывал, что она была неважной хозяйкой. Всюду толстым слоем лежала пыль, на столах — грязные тарелки. На полке стояла кофемолка и рядом старинный будильник, который громко тикал. Я взял его и осмотрел: обыкновенный будильник. Время на нем и на моих часах было одинаковое. Записки нигде не было. Баки ходил по комнатам, и я встретился с ним в гостиной, куда он вышел из спальни. Он был похож на растерянного мальчика, который забыл дорогу домой.

— Нет? — спросил я.

— Нет. Нигде.

Я посмотрел на лампу возле штор, закрывающих окно.

— Должно быть, она была здесь, — сказал я. — Кто-то ведь зажег свет.

— Она всегда оставляет лампу включенной.

— На весь день?

— Если уходит. Она не любит возвращаться в темный дом.

Это было вполне нормально.

— Скажи, Баки, ты видел здесь записку…

— Какую записку? A-а, которая была вместе с будильником? Да.

— Как это было?

— Я случайно увидел ее и принес вот сюда. А Куколка взяла и прочитала. Она пыталась улыбаться, но я заметил ее испуг. Больше я не видел записки. Она, видно, куда-то ее убрала.

— Куда?

Он развел руками.

— Не знаю…

— Ладно. Что, если я поищу?

— Конечно, Пит.

Мебели в доме было мало. И никаких женских побрякушек.

Корзина для белья была пуста.

Баки, затаив дыхание, ходил за мной по пятам.

— Как в нежилом доме, — пробормотал я.

— Что?

— Ничего, Баки.

— Может быть, записку она положила в кошелек.

— Не думаю.

Спальня выглядела более обитаемой. Кровать прибрана. Рядом тумбочка. В гардеробе два платья и темно-коричневый костюм. Внизу лежали комнатные тапочки. Вот и все.

«Надо уходить, — подумал я. — Такие, как Куколка, не могут жить в такой бедности. Она просто не могла бы здесь спать. Если только она не на содержании у Баки».

Я толкнул дверь и медленно закрыл ее.

— Баки, ты содержишь Куколку?

Лицо его исказилось.

— Нет, черт возьми, Пит. Она девушка не того сорта, — он подошел вплотную ко мне и посмотрел по сторонам, как будто хотел убедиться, что мы одни. — Скажу тебе правду. Я никогда даже не был в этой комнате. Ни разу.

В его словах звучала юношеская страсть и гордость. Я отвернулся.

— Вы встречались?

— Да, за ланчем или обедом.

— Она никогда не просила денег?

— Нет. Почему она должна просить?

— Не знаю… На что она живет?

Ему явно не понравился мой вопрос. Он почесал нос, сжал кулаки и зашевелил губами.

— Алименты.

— Ох…

— Что «ох»?

— Ничего. Не обращай внимания.

Я встал на колени и стал рыться в мусорной корзине.

— Какого черта ты здесь роешься? — сказал Баки нетерпеливо.

— Ищу. А что?

— Смешно.

— И мне тоже. Но надо же что-то делать.

Там были две бумажные салфетки с пятнами губной помады, точилка, несколько прядей осветленных волос, рекламная открытка «Компании Пустынных Хозяйств» с прекрасными фото стеклянного пустынного дома, в котором сгоришь днем и заледенеешь ночью, и две спичечные коробки. Одна — фабрики «Эль Мирадор» в Палм-Спрингсе; другая рекламировала место, которое называлось «Блюбелл Таверн» в городе Хиббард. Я положил их в карман.

— Послушай, Пит… — торопил Баки.

— Ладно. Я готов.

Но я не мог подняться с колен. Суп Линды перестал оказывать живительное действие. Ноги как будто на ржавых петлях. Они скрипели. Одновременно круговая острая боль скрутила мои внутренности. Я уткнулся лицом в мусорную корзину.

Как сквозь вату, я услышал голос Баки:

— Эй, что случилось?

Я начал бороться с корзиной. Казалось, она протянула тысячу рук и ног, как спрут. Вряд ли я бы справился с ней, будь я один. Она убила бы меня. К счастью, я был не один. Баки спас меня от корзины. Он поднял меня и положил на кровать. Тут и началось. Я был, как потерявший управление вертолет, заправленный на 90 процентов, как воздушный змей на короткой веревке. Потом я замер, как деталь в тисках. Потом прошло и то, и другое, и я стал матрацем — скатанным, развернутым и брошенным на кровать. Кровать несколько раз меня подбросила, и я перевел дух. Комната стала вертеться все тише и, наконец, остановилась. Я перевел взгляд с дивана Куколки на Баки, который обеспокоенно смотрел на меня.

— Что с тобой случилось, Пит, малыш?

Я передернулся, потом повернулся в одну сторону, затем — в другую и сел.

— Не знаю.

— Теперь тебе лучше?

— Да. Теперь мне лучше, спасибо.

Но я не особенно его тревожил. Его беспокоило другое.

— Что ты об этом думаешь, Пит?

— О чем?

— Что случилось с ней? Что случилось с Куколкой?

— Ничего особенного. Будем искать.

— Тогда пошли.

Его осенило. Он обернулся и стал смотреть, как я встаю.

— Если ты нормально себя чувствуешь…

— Нормально, Баки.

Глава 7

Баки вел машину на максимальной скорости. По лицу и рукам чувствовалось его напряжение.

— Где у Куколки любимые злачные места?

— Что?

— Куда она любит ходить больше всего?

— Не знаю… Обедать мы ходим в «Эль Мирадор».

— Как вы познакомились?

— Однажды она приехала со своим другом на ранчо.

— С ее другом или с вашим?

— И так, и эдак. Это Винс-репортер.

— Винс Болл?

— Да. Он часто навещал меня, как и другие писаки. Однажды он приехал с Куколкой, и мы познакомились.

Я читал статьи Винса о спорте, но никогда его не видел. Он был неплохой журналист, многословный, но в общем, хороший.