Чемоданное настроение. Сборник рассказов

Очевидно, женщина была уверена в своей привлекательности, и обладала большой внутренней силой. Что же придавало её этой уверенности? Может, приличный банковский счёт и отсутствие подобного у молодого человека? Слишком банально, хотя вполне реально. Может, между ними заключен брачный договор, гарантирующий женщине стабильность и уверенность в завтрашнем дне? Но как можно быть уверенной в привязанности привлекательного мужчины намного младше тебя? А может, она знает о нем что-то такое, что заставит его находиться с нею очень долгое время? Шантаж? Криминальное прошлое? Мысли мои неслись, сменяя друг друга, расплавляясь и испаряясь под жарким июльским солнцем.

Пара говорила между собою по-французски. И я живо представляла их квартиру где-нибудь на берегу прохладного Северного моря, в Бретани, в туманном, закованном в камень Сен-Мало. Холодный город, суровое море, старый дом из потемневшего песчаника, типичный для тех мест, с ветхими ставнями и немного затхлым дыханием сырости, квартира с окнами, выходящими на бескрайний песчаный пляж, стёртые каменные ступеньки, ведущие к двери, заботливо украшенной с обеих сторон вазонами с алой геранью… Их роман, начавшийся где-то на берегах тёплого южного моря, был остужен прохладой Сен-Мало. Не помогали ни вечерние прогулки по бесконечно длинному берегу, ни посиделки в местном кафе, где готовили чудесных устриц, ни тихие домашние вечера под уютным пледом со свечами.

И вот они приехали на солнечный древний Родос, чтобы оживить свою любовь и пропитаться красотой и теплом греческого Средиземноморья.

Через несколько дней я отправилась погостить к друзьям в город Линдос, расположенный на склоне довольно высокой горы, подъём на которую был настолько крут, что для его преодоления предприимчивые местные жители даже предлагали туристам выносливых, но не очень ароматных осликов, покрытых толстой попоной, с вытертыми кожаными сёдлами. Посочувствовав бедным животным, прогибающимся под тяжестью русских и европейских туристов, я решила потренировать своё дыхание и пойти в гору пешком. Солнце нещадно палило, узкая дорожка петляла между белыми каменными домиками, которые ранее принадлежали морякам, а теперь – их потомкам, обладающими, к сожалению, менее романтическими профессиями, сосредоточенными в основном в области торговли, гостиничного бизнеса и услуг.

И вдруг впереди на узенькой улочке я заметила знакомую пару из моего отеля. И сразу же повторились мои ощущения: она довольна и счастлива, он скучает и будто повинуется судьбе. Дама, в широкополой белой шляпе и светлом сарафане, прикрывающим почти до щиколоток её стройные загорелые ноги, держала своего молодого спутника под руку и указывала ему на какой-то понравившийся ей сувенир в местной лавке. Молодой человек, в льняной рубашке свободного покроя и таких же шортах, равнодушно рассматривал из-под затемнённых очков товары из лавочки.

«Какая красивая пара, – в очередной раз подумала я. – Как они подходят друг другу, как гармонируют их образы». И моё воображение начало рисовать их объятия и поцелуи… Как бы мне хотелось увидеть момент их знакомства, почувствовать зарождение их страсти. Но, увы, в спектакле я попала только на финал.

Возвращаясь из Линдоса в отель, я думала о быстротечности женской молодости и неизбежном периоде ухода красоты. Сколько мудрости, цельности, силы духа нужно красивой женщине, осознающей свою красоту, чтобы принять возраст и достойно вступить в период увядания. Первые морщинки, седой волосок, тени по утрам под глазами, потом появляется нечеткость в овале лица, меняется (пусть пока только для собственного глаза) фигура, в ней уже нет привычной лёгкости, хотя пока ещё сохраняется стройность, теряют тонкость и гибкость кисти рук… А в случае, если её спутник моложе её на десять лет, легко представить финал отношений. Ведь молодому человеку после отношений со зрелой, опытной женщиной обязательно захочется отношений свежих, новых, с особой юной и доверчивой, которая увидела бы в мужчине своего защитника, повелителя, гуру, замирающего в восхищении перед нею.

Восхищаться же красотой осени, конечно, можно, но недалёк финал, скоро красоту смоют холодные октябрьские дожди, и оттого восхищение перемешано с грустью.

«Бедная, бедная женщина…», – думала я, видя ежедневно своих соседей по отелю то на пляже, то в баре, то на улочках посёлка. Они уже узнавали меня и всегда приветствовали доброжелательным кивком головы или улыбкой. Заговорить с ними у меня не получалось, и я думала, что мои догадки так и останутся той правдой, которую я придумала и в которую я их облекла, как в театральные костюмы.

Но однажды утром, дней через двенадцать моего пребывания в Каллифее, в фойе отеля я увидела молодого человека, одетого по-дорожному, с рюкзаком на спине. Он спустился из номера с чемоданом, отдал на рецепции ключ и что-то спросил у хозяйки отеля. Потом осмотрел террасу, будто искал кого-то. Поскольку кроме меня в столь ранний час никого на террасе не было, он приблизился ко мне и на своём великолепном французском спросил: