Чемпион

Кушнер не успел броситься на него. Один из приятелей бородатого подставил ногу, и Кушнер едва не растянулся между столиков, а второй, ловко выскочив из-за стола, схватил его за воротник пиджака и за галстук и швырнул в стенку. Кушнер припечатался лбом и замер. Его ударили ногой по спине, и он осел на пол, разинув рот в беззвучном крике.

Моего вмешательства студентки не ожидали и, когда я, подскочив к бородатому, одним ударом отправил его в глубокий нокаут, попросту ошалели. Приняли меня за принца из «Сказки».

Второго фарцовщика я успокоил броском через бедро, а с третьим пришлось повозиться. Он не умел бить руками, но довольно лихо отмахивался ногами, а приблизившись, пытался провести борцовский захват. Будь он килограммов на тридцать полегче, и я бы согласился перевести драку в борьбу, но солидная разница в росте и весе вынуждала меня держаться на расстоянии и ждать момента, чтобы нанести точный удар. По идее Ритка должна была позвонить в клуб, и мне на подмогу уже мчались Серый с кем-нибудь из тренеров, но я хотел завершить бой до появления помощи. Поторопившись, я пропустил плюху по правой скуле, но этим дело и кончилось. Несколькими тычками по корпусу я заставил противника открыть голову и провел два точных удара, в переносицу и по горлу, которые лишил его возможности сопротивляться. Он бухнулся на колени, и я засадил ему ребром ладони по шее, после чего мне пришлось отскочить, чтобы освободить место, куда он мог бы упасть.

Понравившуюся мне зеленоглазую блондинку со строгим лицом звали Ингой. Она была единственной среди подружек, не ударившейся в истерику. Три других рыдали навзрыд, и двум из них мне пришлось дать пощечины, чтобы немного привести в чувства. Очкарик, близоруко моргая и пуская кровавые слюни, выпил залпом три кружки пива и отрубился, сидя на стуле.

– Наверное, у него сотрясение мозга, – озабоченно сказал Кушнер, а я подобрал с пола и нацепил очкарику на нос его раздавленные очки. Это выглядело не слишком благородно, но было всеми воспринято с пониманием.

Воспользовавшись суматохой, подруги фарцовщиков тихо смылись. С самими мажорами тоже не возникло проблем. Когда они оклемались, подъехавший Серый очень внушительно провел воспитательную беседу, и они раскаялись в своем поведении. В знак примирения совали деньги и остатки свого спиртного запаса. Серый взял с них полторы тысячи, которые мы разделили пополам, и две бутылки канадского виски, после чего они удалились, вполне искренне говоря нам «Спасибо» неизвестно за что.

– Быть вышибалой – это значит не только махать кулаками, но и уметь делать так, чтобы все оставались довольны, – назидательно сказал Серый и, глядя на слегка успокоившихся студенток, вздохнул: – А ведь кто-то трахает эти сокровища!

Девушка, с которой танцевал бородатый, на день рождения не пошла. Она уехала с Серым. А я сумел поговорить с Ингой и взял у нее телефончик. После этого мы несколько раз встречались, и однажды она заговорила о Кушнере. Дескать, он хороший и верный товарищ, умница, отличник учебы, вот только слабенький и не может за себя постоять. Хотя все время пытается, отчего частенько и ходит побитым. Два года он занимался в какой-то секции карате, но, видать, результата это не принесло.

– В чем проблемы? Пусть приходит, я его поднатаскаю.

– Правда?

– Сделать из него чемпиона не обещаю, но отмахаться от гопников он сумеет. Если, конечно, не испугается.

Вот он и пришел…

Отдышавшись, он поднялся и теперь с понурым видом стоял передо мной.

Я снял защитные накладки и вытянул ноги.

– Ну как, желание тренироваться не пропало?

– У меня ничего не получится.

– Если так себя настраивать, то, конечно, ничего не получится. Надо работать. Пахать. А ты хотел, чтобы все с неба свалилось? Так не бывает! Знаешь, сколько лет я посвятил тренировкам? Каждый день по четыре, по шесть, по восемь часов! У меня на походы по дискотекам и барам времени не было… Короче, решай сам. Хочешь заниматься – бери медицинские справки, выбрось это дурацкое кимоно и приходи, я тебя запишу в группу самбо. И готовься к серьезной работе.

– Это… Это правда?

– Нет, блин, я вру! Ждать тебя?

Кушнер энергично закивал, и при этом глаза его как-то странно блестели.

Я подумал, не спросить ли его об Инге? Может, он знает, куда она подевалась. Подумал и не спросил. Не к лицу тренеру делиться с учеником своими личными неурядицами.

Глава четвертая. Становится горячее

1

Меня разбудил звонок Серого.

– Собирайся, есть тема. Через двадцать минут я за тобой заскочу.

– Что случилось-то?

– Узнаешь.

Он приехал раньше, чем через двадцать минут. Я успел только ополоснуться под душем и проглотить чашку кофе, когда услышал знакомый сигнал клаксона. Быстро переодевшись, я выбежал на улицу. Красная «шестерка» Серого стояла напротив подъезда, из приоткрытых окон доносилась песня Любы Успенской: «Гусарская рулетка – жестокая игра…»

– Вечно тебя ждать приходится. – Серый постучал ногтем по стеклу круглых часов на торпеде. – Через полчаса у нас встреча, а нам еще через весь город пилить.