Чемпион

Меня ударили по голове, и я отрубился. Очухался от недостатка кислорода. Противогаз снова был на моей голове, и, чтобы я больше не терял сознания, они налили в маску нашатыря. Пережимали шланг, били палкой по ногам и в солнечное сплетение. А когда не били, и у меня появлялось несколько секунд, чтобы отдышаться, начинали в красках расписывать, как будут на моих глазах насиловать Ингу.

Во время одного из таких рассказов все и произошло.

В комнате появился кто-то еще.

Дёма осекся и замолчал.

Все произошло очень быстро. Я услышал легкие стремительные шаги, хорошо знакомый звук ударов и падение тяжелого тела. Когда так падают, поднимаются очень не скоро… Лампа пошатнулась, упала и взорвалась. Стало темно.

– Бл…дь! – заорал Дёма.

На легкие уверенные шаги наложились еще одни, тяжелые и суматошные. Это Дёма занял оборонительную позицию и застыл. Его выдавало дыхание: шумное, прерывистое, под стать тяжелым шагам. Вдох-выдох, вдох-выдох. Вдох… Я услышал звуки трех ударов, шорох одежды, треск ломаемых костей и короткий оборванный вскрик.

Легкие шаги удалились. Я не услышал, а, скорее почувствовал, как открылась и закрылась дверь. Все стихло, и довольно долгое время ничего не происходило. Потом я увидел под дверью полоску тусклого подрагивающего света и догадался, что кто-то идет, подсвечивая себе фонарем. Дверь распахнулась, луч фонаря пробежался по стенам и потолку комнаты, остановился на выключателе.

Вспыхнул верхний свет, и я увидел невозмутимого Мастера, а за его спиной – взволнованную физиономию Кушнера. На Мастере был перетянутый в поясе черный комбинезон, делавший его фигуру еще худее и выше. Он воткнул выключенный фонарик в нагрудный карман и, заложив руки за спину, отступил, чтобы пропустить Кушнера.

Мишка кинулся ко мне, присел на колени, сорвал противогаз и попытался развязать веревки. Узлы не поддавались. Он попробовал справиться с ними зубами и беспомощно обернулся к Мастеру. Тот бросил ему раскладной нож. Мишка не смог его поймать, и нож воткнулся в пол перед моим носом.

Почему-то именно это окончательно привело меня в чувство.

– Здесь Инга! – почти закричал я.

Мастер отрицательно покачал головой:

– В доме никого больше нет.

Кушнер разрезал веревки. Я попробовал встать – и только выругался, кривясь от боли. Ни рук, ни ног я не чувствовал.

Мастер подошел ко мне. Достал из кармана простую канцелярскую скрепку, разогнул и острым кончиком принялся колоть меня в какие-то точки, расположенные на плечах, шее, икрах и возле локтей. Некоторые уколы были такими чувствительными, что я скрипел зубами от боли.

– Как вы? – спросил бледный Кушнер.

– Нормально…

– По ногам били? – Мастер закончил восстановительные процедуры, привел скрепку в прежний вид и положил в карман. – Дай-ка я посмотрю… Ничего, кости целы. Можешь вставать.

Я поднялся. Кушнер пытался меня поддержать, но я его оттолкнул. Сделал пару шагов, развернулся, присел…Не знаю, иглоукалывание помогло или мысли о том, что необходимо как можно быстрее отыскать Ингу, но я чувствовал себя значительно лучше, чем можно было ожидать.

– Как вы меня нашли?

– Это ты ему спасибо скажи, – кивнул Мастер на Кушнера.

Кушнер залился краской.

– Спасибо, Миша…

Мы стояли посреди комнаты типичного дачного домика. Кроме опрокинутых торшера с лопнувшей лампой и стула, никакой мебели не было. Окно закрывали грязные тряпки, приколоченные гвоздями. У правой стены, прислонившись плечом, сидел Дёма – здоровенный бычара с короткой стрижкой, одетый в кроссовки и импортный спортивный костюм. Голова свешивалась между коленей, сломанная рука висела плетью. Он дышал так тихо, что в первый момент я принял его за покойника.

Я повернулся и посмотрел на второго. Он лежал на спине вдоль той же стены, только ближе к двери. Вместо носа у него было кровавое месиво. Кровь с двух сторон стекала по скулам на меховой воротник бушлата-афганки.

– У него был нож, – сказал я.

Мастер молча похлопал себя по одному из карманов.

Я поискал палку, которой меня колошматили. Она откатилась к плинтусу и лежала, не привлекая внимания. Я поднял ее и подумал, с кого бы начать. Мастер положил руку мне на плечо:

– Не надо этого делать.

– Да они…

– Они получат свое. Сейчас за ними приедут. Тем более что ты сам виноват.

– Я?!

– Ты дал застать себя врасплох.

Если б не Мастер, я бы их, наверное, убил. Мне было плевать, насколько я сам виноват и кто за ними приедет, чтобы наказать по заслугам. Если бы Мастер вышел за дверь, я бы разломал палку об их вонючие головы, а потом засунул бы обломки им в задницы и вряд ли бы когда-нибудь стал об этом жалеть. Но он не уходил, он скрестил руки на груди, встал у стены и сказал:

– Между прочим, никакие они не «афганцы», а Добрынина знали не больше, чем ты.

– Откуда вы знаете, что они мне говорили?

– Это было понятно. Настоящие «афганцы» сейчас за ними приедут. Они очень сильно не любят, когда к ним кто-то примазывается.

В подтверждение слов Мастера издалека донесся шум автомобильного мотора. Он прислушался и велел Кушнеру:

– Иди встреть.

Мишка торопливо выскочил за дверь, споткнувшись о высокий порог.