Чемпион. Второй пояс

Слабак. Он, Болайн, тоже когда-то был то ли двенадцатым, то ли шестнадцатым в списке претендентов на место главы кланы, смотря как считать и кого считать. И что? Он глава всех Дизир, он тот, кто сделал ещё один огромный шаг к усилению могущества клана, а где те, кто были перед ним? Сгибаются в поклонах, едва его завидя.

Болайн самодовольно ухмыльнулся, а затем вдруг нахмурился и быстро вернулся взглядом к порталу. Через миг портал закрылся, следом в воздух поднялся и Страж, быстро исчезнув где-то в вышине крошечной точкой.

Болайн же всё так же хмуро уставился на труп старейшины Онханда. Та его последняя фраза. Он ведь явно дал понять, что знает о договорённостях Дизир, вроде как тайных, о которых ну никах не мог знать. Вернее, мог знать только в одном случае, если услышал о них от того, с кем договаривался сам Болайн.

И во многом Онханд был прав. Договор был совсем о другом и ему ещё предстоит оправдываться, как так получилось, что ему досталось меньше, чем договаривались. Конечно, эта гора и леса вокруг неё — мелочь, но даже за эту мелочь было ему заплачено. И нет, он потратил далеко не всё.

Но если Онханд и впрямь связан с ним, то, кажется, ему Болайну, есть чем исправить положение и чем возместить разницу. Уж слишком Онханд не хотел, чтобы один наглый ублюдок отправился налогом на Внешние Поля. Всё это было неспроста.

Болайн толкнул мысль своему верному человеку, который выполнял множество щепетильных дел.

— Ты запомнил, как выглядели флаги в первом портале, том, куда ушёл этот Леград? — увидев, как тот кивнул, довольно приказал. — Сейчас же зарисуй их.

Болайн был лишь Предводитель. Ни он, ни кто-то другой в ложе не знал, что Страж не исчез в небе бесследно, не видел, что он, невидимый, висел в шаге от их ложи и слышал всё, что говорили здесь, пусть даже Предводители и использовали для этого мыслеречь. Не видели, как на ладони Стража возник призрачный цветок, а затем, словно несомый ветром, сорвался с неё и влетел в грудь одного из них.

* * *

Это был долгий день, а Шандри всё же уже был не молод. Тело Предводителя может выдержать многое, его дух… Может выдержать ещё больше, его ученик тому свидетель, но только если дух силён, а вера в себя непогрешима.

Он же…

Шандри открыл дверь и замер на миг. Справившись с собой, согнул старую спину:

— Старший.

Не столько перед человеком, сколько перед горящим за его спиной фениксом и его статусом.

Иликан помедлил, а затем негромко спросил:

— И как же тот, кто верно служил Ордену столько лет, докатился до подобного?

— Старший, о чём вы? — начал было Шандри, но замолчал, увидев в руках Стража письмо со знакомым почерком, его почерком. Медленно опустился на колени и склонил голову. — Я виноват старший. Но я лишь хотел, чтобы Орден не исчез.

— Сотни орденцев в верхних Поясах до сих предпочитают погибать на вызовах, но не кланяться никому из тех, кто стал врагом Ордена. А ты?

— Я ничего не знаю о них, но год за годом не видел другого выхода для тех, кто мне доверился.

Страж вздохнул:

— Рассказывай. С самого начала

* * *

— Хватит юлить, говори прямо.

Лекарь смахнул капли пота со лба, затем постарался, чтобы голос не дрожал:

— В основе силы юноши был изъян. Повреждения, с которыми ни он, ни лекари не сумели справиться в первые, самые важные часы, нарушили равновесие. Пожирание неизбежно, глава. Мы можем его лишь оттягивать. День, может быть, два.

Болайн кивнул:

— Ясно.

Равнодушно скользнув взглядом по искажённому болью лицу Кетота, развернулся и двинул прочь.

Конечно, мальчишку можно было спасти. Но в Павильон Лечения города Тысячи Этажей за два дня не дойти, а тратить последние эликсиры их хранилища… Случается и ему, главе клана нарушать свои обещания. Он, Болайн, это переживёт.

От части планов придётся отказаться, но можно удачно добавить ненависти к Ордену. Личной. Отец, у которого умирает сын, на которого возлагали столько надежд, будет послушным мечом в его, главы клана, руках.

* * *

— Дядя Волк, не забывай про камень для меня.

Мириот усмехнулся:

— Как договаривались, если дорога приведёт в новые земли, то обязательно что-нибудь привезу на память, а уж если дела по старым поведут, то к чему?

— Ну дядя Волк! Как будто в тех же Тёмных Лощинах только две небесных руды. Так же не бывает.

— Хе! Да у тебя уже этих руд — вся комната забита. Может, пора подумать о новом увлечении? Всё же тебе скоро начинать Возвышение, может быть, пора тренировочные Формы собирать или наставления мудрецов?

— Нет, дядя Мириот, — мальчишка покачал головой. — Мне нравятся небесные руды и камни. Я, вообще, хочу стать кузнецом.

— Так, может, наставления для кузнеца поискать? Будешь теперь их собирать? Ну, чтобы стать лучшим кузнецом Пояса?

— Ну… — мальчишка замялся. — Давайте.

— Договорились.

Ударили по рукам.