Чемпионат

— Да, тут сейчас не поймёшь, кто живёт. Нормальных людей выжили, чурбаны тоже вроде не селятся московские. Из области кто-то пробрался, чем-то тут промышляют. Лучше даже и на красный и не останавливаться.

— Ты краски-то не сгущай, — вступила Лера, — просто малолюдно и запущено. А обычные граждане здесь обитают. И точно так же отсюда тянутся на стадион. Ещё и гордятся, что Юрка отсюда родом. У меня же работа по социальной Москве есть свежая, ты разве забыл, Сёрежа?

— Да уж, тебя на мякине не проведёшь, а вот муженёк твой весь испереживался, свой двор увидев.

— Отсюда не видно, — Юра продолжал смотреть в окно. Проезжали Борисовский мост. Внизу болотом лежали запущенные Борисовские пруды. — Зато вон видно, что «Красногвардеец» жив пока. Трибунки покрашены даже, — Юра заулыбался, завидев поля детства.

— А как же! Мы им слегка помогаем. Раньше так вообще содержали.

— Знаю я. Что планировалось здесь центр подготовки Южного округа сделать, да всё зачахло. Как и многое другое. Эх… ладно. Так чего там с арабами-то?

— Чего-чего, думаем, что задумали их свалить.

— Кто?

— Да тут вариантов навалом. Другое дело, почему именно с «Московии» эти силы решили начать. Как бы не стать разменной монетой.

— Слушай, Серёж, а может, нужно как раз стать монетой разменной, уж коли мы в эти поддавки включились? Прикинемся «дурачками» и дальше.

— Гм… Фиг знает, много неизвестных, пока впотьмах шлёпаем. Непонятно направление. Точнее, главная цель-то видна, но как-то условия всё время меняются, поэтому и средства могут отличаться. Нам главное что — не провалить задумку тридцатого декабря. А ведь сейчас кривая стала так изгибаться, что неизвестно, куда кинет. Вспомни, как легко нас киданули в первом Чемпионате.

— Да, но тогда не было мощного твоего кулака, — возразил Юра.

— Хм… не так чтобы совсем не было… — Ганжа за рулём заменьжевался.

— Что?!

— Нет, в целом, как сейчас, влиять мы, конечно, не могли. Да и ни у кого таких технологий не было. Но немножко всё же мы пытались события корректировать. Иначе в сезоне ПреЧемпионата вас раздавили бы несколькими скандалами.

— Когда же вы закончите меня удивлять «байками из склепа»? — устало откинулся на сиденье Юра. — Уже скоро приедем. Я дома останусь, Лерусь.

— Хорошо. Валентин тебе, по-моему, и завтра день отдыха готов дать.

— Да нам ведь отдыхать-то некогда, итальяшки на носу. Последняя домашняя игра дома перед «Гэлэкси». Мы с ним чего надумаем, вам скажем.

— Вот опять какую-нибудь хреновину придумаете, нам потом разгребай.

— Вообще-то прошлую «хреновину» никто не отменял. То есть лёгкие репрессии в сторону «Московии», но без перегибов.

Остаток воскресенья Юра провозился дома с геоноутом. Он вновь углубился в жаркие мотивы Востока в разные времена. Осколки империй до сих пор кололи пятки новых завоевателей и последователей, не давая покоя скупой земле. Однако в этот день виртуальные картинки не захватили Боброва без остатка, мозг зацеплялся за дела текущие.

«А осталось-то совсем немного…. И чем ближе, тем непонятнее, что мы хотим взорвать. Точнее, массы мы взорвём, и энергия высвободится. Только станет ли это началом, а не досрочным концом. Только ведь теперь другого выхода и не видится. Та долгая стройка, затеянная Тимуром, сейчас уже не получится. Нет сил и времени. Позвоню-ка я отцу». И он оторвался от сухопарых пейзажей, позвонил на Алтай. Там был уже поздний вечер, но он знал, что отец ещё наверняка работает.

— Папа, здравствуй!

— Привет, Юр, — отец, действительно сидел за столом в своём кабинете.

— Тут очередное столпотворение после игры у нас произошло. Но с нами всё в порядке, Лера вон даже уже на работу ускакала.

— Да мы следим, в курсе. А у арабов сильно разгорелось. Я вот недавно смотрел — погромы пошли, войска не могут справиться. Давненько не было. Видать, порочное это образование было изначально.

— Собственно, я об этом и хотел поговорить. Не конкретно про Халифат, а про государственность. Ты же знаешь, наши планы? Канал ты сам шифровал, так что не бойся прослушки.

Владимир Викторович согласно закивал, трёхмерно подёргиваясь изображением.

— Ну, что-то вроде социального взрыва в матче с хозяевами жизни вы планируете. Растиражировав с привкусом революции на весь Мир. Перенесёте, так сказать, жизнь на поле, и игру в жизнь.

— Да, — ухмыльнулся Юра, — ты ёмко оценил наш сценарий. Вот что меня волнует — то, что дальше мы не заглядываем! Не только я не заглядываю — уже сил нет — но мозговой центр наш упёрся в эту отметку, а дальше как фишка ляжет. И меня вот за три недели стало сомнениями червоточить, чего мы натворим.