Чемпионат

— Смотри-ка, а люденов у них-то всего двое. Похожи на защитников, — подметил Могучев каменные лица «недочеловеков» в строю соперников. — И чего нам от них ждать?

— А вот игра начнётся и разберёмся, — успокоил вратаря Бобров. — Давайте, девочки, поехали!

И они поехали, как и рекомендовал Проскурин: легко и непринуждённо, кайфуя от Игры, радуясь движениям и ловкими взаимодействия. Противник был дисциплинирован, физически силён, но мягкотел и глуповат. Их игра застряла где-то между современным выжигающим футболом «Османии» и думающим, но совсем не рыхлым футболом буров. В результате итальянцы были ни там, ни тут. Пытаясь комбинировать, они действовали по примитивным шаблонам и были открытой книгой для Боброва и К^о. Пробуя затирать нападающих мощью люденов и их помощников, они чуть ли не лбами сталкивались между собой. В общем, смотрелись хило и бездумно. Но, надо отдать должное, не грубили и вели себя, несмотря на явный проигрыш по всем статьям, спокойно, а местами и благородно. Публика оценила и не посмеивалась даже над откровенными ляпами гостей.

В первом тайме Васильев, Ребров и Бобров забили по мячу, обеспечив уверенное преимущество не только игровое, но «счётное».

— Что-то сегодня жарковато. Натопили чересчур, по-моему, нет? — холодолюбивый Юра изрядно взмок.

— Да вроде стандартные плюс тринадцать, — пожал плечами главный тренер и заметил уже непосредственно по игре. — Ребята, вот редко бывает, чтобы тренер видел на поле то, что он представлял в своём мозгу до игры. Сегодня именно такой случай. Почти всё идеально. Пасы быстры, обводка своевременна, удары точны. Молодцы. Хоть и не хвалят в перерыве. Но у меня две новых задачи на второй тайм. Первая: не добивайте, я вас прошу, соперника. Не раскатывайте их в хлам, они этого не заслужили. Попридержите коней. А для этого есть вторая задача. Отрабатывайте одно касание. То есть максимально быстрый футбол. Два касания — считайте что запрещено. Будет непросто, зритель сначала будет обескуражен. Но так надо. Готовимся к следующим двум играм. Понятно?

— Это что ж, голы не забивать? — удивился Ребров.

— Забивайте! Забивайте! Но лишь по правилам, озвученным мной. Задача — от своих ворот максимально быстро доставить мяч к воротам соперника. И если вы думаете пулять дальними передачами, то каждый мяч, приземлившийся на газон или на соперника, я записываю в минус тому, кто пульнул. С другой стороны, если это будет ещё одно касание нападающего и гол, то плюсы делю на время, которое, понятное, дело, будет минимально. То есть если много маленьких и точных и гол, то понадёжнее, минусов меньше, но и время долго. Забава ясна?

— Ох, фантазёр ты, Анатолич, — засмеялся Бобров. — Вот так вот, ребятки, хватит баловаться, говорит тренер, пора и поработать. Поработаем?

— А как же! — в разнобой ответили футболисты. Несмотря на, казалось бы, самодурство главного тренера, задача им понравилась. И уже через несколько минут, когда возобновилась игра, они проявили старательность.

Однако при всех их талантах и слабости противника, однокасательная игра до конца не выходила. То сами ошибались, то «Ломбардия» мешалась. И лишь к концу игры, когда болельщик, наконец, оценил старания и цели своих любимцев, стал аплодировать удачным их действиям, стало получаться. Так один из защитников всё же рискнул и сделал длинную, отгрузив немножко в угол штрафной, где подстроившийся Бобров, положив корпус, вогнал мяч в девятку.

— Ф-фух! Ну и рывочек мне пришлось делать! Не мальчик же уже, — отдувался после красавца-гола Бобров, принимая поздравления.

А следом московиты расчертили треугольниками половину поля гостей и забили уже после множества «наземных» пасов. Отличился Васильев. Тут подоспел и свисток об окончании.

Пока гости понуро побрели в раздевалку, московиты благодарили болельщиков.

А снаружи пушистыми зарядами снег наяривал вокруг зимние пейзажи…

* * *

Две тысячи двадцать пятый год в бурлящем Мире настал буднично и незаметно. На каждом кусочке планеты что-то происходило, везде кипела жизнь, разногласия вырождались в междоусобицы, войны сменялись короткими перемириями, где-то работали, где-то бездельничали, одни рожали, другие убивали. Всё было как всегда. Цивилизация продолжала хиреть, пряча своё дряхление за нелепыми и яркими вывесками. Всё чаще западные люди казались похожими на папуасов, которым надарили бусы. Они бряцали новомодными, но бесполезными устройствами, жмакали многочисленные кнопки, теряя последние навыки индивидуального сознания, скатываясь вниз по эволюционной лестнице и деградируя.

Коллективный же разум питался в тлеющих очагах на востоке и юге Азии, центре Сибири. Оставались чахлые ростки и в Российской Республике. Власти ещё как-то стремились удержать продолжающую рассыпаться государственность, замирялись с ближними соседями, тем не менее, торгуясь с ними из-за каждой приграничной мелочи.