Чемпионат

Когда поднялись к верхней станции подъёмника, решили ещё немного отдышаться, перед последним рывком на вершину горы Афарфат. Кашмирская долина глубоко внизу сочилось мутной дымкой. Горизонт на востоке скалился снежным зубом Нанга-Парбата. Усталость и шум в ушах отдалились перед красотами. Зачарованные, путешественники глазели на просторы.

— Что-то мне сейчас не до дум о вечном. Сначала впахиваешь, думая лишь о том, как бы не сдохнуть, а теперь вот эйфория. И хочется продолжения, — отдышавшись, изрёк Юра.

— Милый, а вот как думаешь, это ли не мысли о высоком, — поддела его Лера, улыбаясь глазами. Она была и сейчас необыкновенно хороша — в ярком солнце, локон выпал из хвоста, глаза тянут глубиной.

— Ой, ну, Лерк, я ж не зря с отцом лазал на Алтае. Все эти эффекты я знаю. Вкалываешь, и в этом смысл. В этом радость бытия. Я к тому, что, может, новое что-нибудь придумается. Атмосфера особая. Да, красиво, да, непривычно. Но, по сути, всё то же самое.

— О! Циник какой у нас вдруг нашёлся, — кивнул жене Тимур на Боброва. — А на «равнине» так любит поговорить о высоком, а в горах — раз, и пар выходит.

— Ладно, ладно. Ценю твою провокацию, — покорился Юра. — Конечно, конечно, здесь, наверху лучше чувствуется вечность, понимаешь, что и почём. Лерусь, вот ты ощущаешь зуд?

— Милый, прости за интимную подробность, но вроде бы я достаточно часто моюсь, — Лере было весело и не хотелось говорить о сёрьёзном. Однако ж Юра не отступал:

— Это очень хорошо, что ты чистоплотная. Но вот ощущаешь ли ты потребность в действии? Что-то такое свербит, не давая покоя — «Что бы поделать, что бы поделать»?

— Этот «зуд», как ты выразился, легко удовлетворяется моей работой и всякими увлечениями, — Лере хотелось отвязаться от этого разговора. Она знала, к чему он приведёт. Однако ж Лиля не дала увильнуть с нахоженной тропы.

— В этом случае, Юр, у женщин совсем не такая неусидчивость, как у вас, у мужчин.

— Нет, ну то, что женщины велико отличаются от мужчин, это я не только из книжек знаю, и так вижу, — Юра заулыбался. — Но что ты конкретно имеешь в виду?

— А то, что вся женская неустроенность либо от отсутствия мужчины, либо от отсутствия детей.

— Что и требовалось доказать, — пробормотала Лера и отвернулась от солнца.

Повисло молчание. Юра уставился на Леру, как будто заново осознавая её существование. И вновь, вновь в нём всё перевернулось. Опять сознание допустило переворот. Они хоть и были влюблены беспробудно и без остатка, строили планы и жили друг другом, о детях не говорили ещё ни разу. Он с горечью понял, что он-то не думал, а Лера думала! Что она ждала от него таких мыслей и слов, пряча в своей женской мудрости своё же женское желание. Он, ошарашенный, подошёл к жене и обхватил её руками.

— Однако ты его потрясла. И место такое подходящее, — Тимур тоже был озадачен. Они с женой отошли в сторонку.

— Да, чего-то эффект какой уж совсем сильный. А всё оттого, что он ещё пацан, несмотря на всю свою гениальность. Таких вот простых вещей не знает, — Лиля была сурова.

— Ну, в общем, да — возраст-то ещё юный совсем. Просто их любовь зрелая безотносительно возраста, поэтому, думаю, ты права. Всё же он должен существовать не только своими идеалами. Его энергии должно хватать на всё, — Тимур вздохнул. Их с Лерой родительская судьба не сложилась. Вот они и беспокоились за полюбившуюся им молодую пару.

А Юра тем временем целовал солёные щёки Леры, а она, сама не ожидавшая от себя такой сентиментальности, смущённо улыбалась. Им не всегда нужны были слова, чтобы понимать друг друга, но Юра шепнул: «Сегодня же и приступим». Она кольнула его кулачком в бок: «Пошляк».

— Вот тебе и разговор случился, — подвёл итог Тимур. — Друзья мои, ввиду того, что солнце клонится к закату, предлагаю саму вершину не покорять. А перекусить тут и направить свои уже натруженные стопы вниз, к ночлегу. В конце концов, сегодня Новый Год.

— О! А ведь как-то это и позабылось. Это что ж, нам в полпятого утра ещё и по Москве отмечать?

— Думаю, недостаточная акклиматизация нам поможет, — успокоил всех Тимур. — Девчонки, давайте, раскладывайте.

С аппетитом вкусив непритязательную снедь, они заторопились вниз — солнце южным уклоном стремилось за горизонт. Юра лишь пожалел, что картинку заката не успеют сфотографировать.

Вечером с грехом пополам соблюли традиции: шампанское и мандарины, что-то похожее на оливье (по крайней мере, присутствовал майонез и горошек), нарядили и сосновые ветки конфетами и шоколадками. Атмосферу, в общем, создали. Дождались московского времени, поздравили своих телефонными звонками, друг друга и угомонились.

— Значит, дети, да? — Юра начал целовать Леру прямо с порога номера. — А ты готова?

— Милый, ты иногда такой глупый, — Лера слабо улыбнулась, она хотела совсем не разговаривать. — Если женщина любит мужчина без остатка, она, конечно, хочет от него детей. А теперь лучше помолчи. — Она сама толкнула его на кровать.