Чемпионат

— Думаю, нужно дать отпор таким наглым заявлениям. Единственно, нужно узнать, что нам за это будет, если мы наплюём на эту официальную бумагу. А что будет, Валерия Сергеевна? Вы же наверняка там прощёлкали этот момент.

— Собственно, вариантов развития событий — великое множество. Многие интересны. Так что, думаю, можете рисковать. Если хотите, можем замаскировать ребят под люденов, — Лера улыбнулась.

Ребята заржали с удовольствием. Послышались всякие выкрики. Чету Бобровых уважали и любили, с удовольствием откликались на юмор Леры.

— Думаю всё же, это излишне. А то как замаскируются, так и останутся. Главное, после получения официальной «бумаги» пообщаться нужно с африканцами. Подтвердить, что всё в силе. А то вдруг они заднюю включат. Что вряд ли, конечно.

— Да, думаю, вряд ли. Но я свяжусь с Айрянисом. Так что ребятки, давайте продолжим разбор полётов, а то вас завтра с такой игрой вас растопчут и любители.

Молодцы возмущённо забурчали, но притихли под суровым взглядом главного.

Лера досидела до конца, чтобы потом вместе с Юрой поехать домой.

— Родители звонили. Думают, к Новому Году выбраться, — Лера продолжала делиться новостями.

— Ха! Кто ж их пустит сюда?

— Не волнуйся, мы всё сделаем. Будет непросто, но они доберутся.

— Ох уж это ваше всемогущество! — Бобров недовольно скривился.

— Не нуди, немножко осталось, — Лера сжала его холодные пальцы. — Понимаешь, мы вроде с раскрытием этого ложного следа больше рычагов получили. Только неизвестно, как долго нам дадут резвиться.

— Ну ладно, а то я чего-то устал. Будь Алтай нашим, уехал бы туда, делал бы геоноуты…

— Уедем, Бобрик, уедем. Завершим здесь всё и уедем.

— А ты завтра придёшь?

— Если билетик достанешь, — улыбнулась. — А то ажиотаж случился вдруг, билетов днём с огнём…

— Не вы ли его подогрели?

— Кто знает, кто знает, — Лера потянула застывшего мужа за руку.

Тем временем в клуб пришёл, как и предсказывала Лера, официальный документ. Тон в нём был уважительный, но требовательный. «О! Ну теперь я эту бумаженцию ребятам на установке и зачитаю. Как они „уменьшают“ интерес к футболу…» — возмутился Проскурин. После он переговорил с Айрянисом — у того настроения были схожими. Договорились настраивать футболистов на честную игру, чтобы не было драк.

Тёплынь продолжила «жарить» и в воскресенье. Почки надумали набухать, а трава проклюнулась зелёным. Народ валил толпами на стадион в Нагатино, задолго до начала матча создавая уплотнённые ряды по дороге от метро. Граждане белели ликами, контрастируя своим национальным составом с большинством столичных жителей. В целом в последнее время были удивительны такие сборища. Полиция была согнана по этой причине в больших количествах.

Лера протиснулась к служебному входу, где её пропустили охранники. Она нашла Юру на массажном столе, где его мял Шангрилу.

— О! Я бы тоже хотела тебя помять.

— Вот сегодня вечером этим и займёшься.

— Здравствуйте, Лера, — словно не замечая разговора, поздоровался индиец и продолжил массировать ноги Боброва.

— Здравствуй, Шангрилу, здравствуй! Что, как у него, мышцы ещё живы?

— А как же! У него тонус такой, будто на десять лет меньше, чем на самом деле.

— Ого! Не льстишь ли ты ему? Он вот что-то постоянно жалуется на возраст.

Бобров что-то недовольно забурчал.

— Так видно цену себе набивает или кокетничает.

— Бобрик, ты ведь сегодня забьёшь? Я так на этом стадионе этого события жду, — Лера продолжала поддевать мужа.

— Для некоторых я Юрий Владимирович тут, так что поаккуратнее. А забивать сегодня найдётся и без меня кому.

— Но народ хочет именно от тебя. Старый конь борозды не портит, говорят. Ой, — хихикнула она.

— Так, кто-то у меня сейчас получит, — Юра попытался со стола схватить стоявшую подле Леру, но та ловко увернулась.

— Ты агрессивен, и это хорошо. Ладно, пойду, поприветствую ребят и на трибуну уже пора.

Когда «Московия» вышла разминаться, половина стадиона уже была заполнена жаждущими зрелища зрителями. Поприветствовали африканских гостей и зашлись в экстазе, когда выползли их любимцы. Отдельного шума удостоился капитан.

Бобров оглядывал трибуны.

— Вот чего им подавай? Искусство или низкопробное зрелище, а? — спросил он у машущего рядом ногами Васильева.

— О, Юрец, ты вечно думаешь не о том. Ты бы лучше на игру настраивался! А зритель он такой — что ему втыкают, то с удовольствием и хавает.

— Да, это ты прав. А тебе не надоели эти чёрные газоны?

— Хм, а что в них такого? Мне что чёрный, что зелёный — всё равно.

— Не задумывался, почему они чёрные?

— Так это все знают — чтобы кровушкой не пачкать зелень искусственную, когда сильная битва завяжется.

— А разве мы сегодня биться собираемся?

— Нет, Анатолич же явно сказал, что футболять будем в чистом виде. Без драк.

— И на кой нам тогда чёрный газон?

— Вот, Юр, ты можешь голову занять всякой фигнёй! Что ж теперь его перекрашивать?

— Да, надо на эту тему подумать. Давай-давай, маши сильнее!