Чемульпо – Владивосток

– Да. Пгостите… Виноват. Но это вот он, как раз, напоследок и спросил, а что я, как мичман с «Варяга», думаю о поздравлении, что студент из Вильно направил микадо по случаю «долгожданного утопления этого «гадкого «Варяга», доставившего столько проблем победоносному японскому флоту»![82] Ну, мы с господами офицерами решили на деле показать, ЧТО мы думаем, и заодно поздравить микадо с воскрешением «Варяга» и пообещать новых проблем. Ну, а лексика… Простите, были зело пьяны. Мы. Все…

– Ясно. Чья идея? С телеграммой «запорожцев султану»…

– Моя…

– Не сметь врать! Все одно ведь дознаюсь…

– Мы… то есть я и мичман Бутаков с «Богатыря», подумали, что… Но предложил я! Я один!

– Понимаю, дружка выгородить нужно-с… Сие весьма благородно, граф… Но мич… лейтенант, вы разве не в курсе, что, во-первых, венценосных особ, пусть и противного нам государства, в телеграммах называть «обезьяной» нельзя. «Желтомордой» – это уже частности в данном случае… А японского императора нельзя трижды! Когда эта телеграмма дойдет до адресата, японцы будут за его честь воевать до конца, гораздо серьезнее, чем за Корею и доступ в Китай. А нам оно надо? Во-вторых, начиная спорить с этим подонком-недоучкой из Вильно на его языке, вы себя с ним невольно уравниваете, роняя при этом не только вашу честь и достоинство, но и…

Неожиданно, видимо пожалев начавшего краснеть от стыда аки омар во французском ресторане, Нирода, в разговор встрял молчавший до сих пор дежуривший ночью телеграфист:

– Ваше превосходительство, да не дойдет эта их телеграмма до Японии, не волнуйтесь.

– Почему, собственно, любезный? Неужто у вас кабель поврежден столь удачно? И почему «не дойдет», если мне ваш начальник в нос тыкал квитанцией о приеме?

– Ну, видите ли, не передавать телеграмму вообще я не мог. Испугался, простите. Дюжина господ офицеров, с наганами, да еще и морские – то есть морзянку знать должны, у них с текстом не забалуешь. А вот адрес я немного подправил, так что спите спокойно. Не попадет эта телеграмма в Токио никак.

– И куда же вы сие письмо варяжских запорожцев японскому султану направили?

– Куда-то в Ярославскую губернию, на кого бог-с пошлет. Кстати, с господина лейтенанта три с полтиной за услуги, а то вчера-сь второпях не расплатились.

– Фу-у… Слава тебе Господи. Хоть один умный! На тебе, голубчик, червонец, и сдачи не надо. Снял пудовый камень с души, – весело произнес расслабившийся Руднев и, вручив телеграфисту полновесный империал, повернулся к Нироду, – а вам, милостивый государь, назначу я соответствующую епитимью.

– Домашний агест? – со скучающим видом, задрав глаза к потолку, поинтересовался донельзя довольный исходом инцидента Нирод.

– Хуже, милейший Александр Михайлович, хуже. Ну-ка, идите-ка сюда, к окошку. Видите во-он те сопки? За ними находится форт Линевича, а еще дальше – бухта Горностай. Вот там вы и будете командовать дальномерным постом.

– А разве там есть дальномерный пост?

– Вот и озаботьтесь, дорогой граф, чтобы за два дня оборудовали, и командуйте себе на здоровье! Выберете себе сопочку поуединеннее и замаскируетесь так, чтобы с моря вас хоть в бинокль, хоть в трубу подзорную заметно не было. Если вам жить не надоело, конечно… Возьмете пятерых матросов, лопаты и кирки. Кабель телеграфный на форту у армейцев есть, к нему для связи и подключитесь. На постой – пока у них. После чего, до появления в окулярах ваших дальномеров крейсеров адмирала Камимуры, в городе вам появляться запрещаю. А то еще в Питер вдруг чего напишите, тогда уже так просто не замнем. Дальномер приказываю снять с «Варяга», в доке он ему точно ни к чему. Двоих дальномерщиков и гальванера оттуда же. На проведение телеграфной линии от позиции до форта мобилизуем связистов… Все! Послезавтра выйду на миноносце – проверю лично…

– Простите, Всеволод Федорович, а почему именно Камимура? А если он не придет?

– Тогда, граф, вы у меня на этой сопке построите дом, заведете хозяйство и будете там жить. От барышень, дружков, шампанского и молодецкой дури подальше… Кру-гом! В порт за дальномером шагом, нет, БЕГОМ, МАРШ!

P.S. Купец первой гильдии Микадов, проживающий в городе Ярославле, на Токивской улице, был рано утром разбужен негромким стуком в дверь. За дверью, почтительно переминаясь с ноги на ногу, стоял посыльный с телеграфа.

– Михаил Николаевич Микадов?

– Да, а что случилось такого важного, что вы меня в девять утра беспокоите? – басом по-волжски проокал купчина, подозрительно посматривая на посыльного. Как и всякий человек, занимающийся коммерцией, от неожиданных визитов работников почтового ведомства он ничего хорошего не ждал. С таких ранних визитов обычно начинались рекламации, судебные тяжбы и прочие радости купеческой жизни.

– Премного извиняемся, но адрес получателя был настолько перепутан, что мы уже третий день по городу мотаемся… Извольте получить и расписаться в получении.