Чепешев-супермен

Что-то с самого начала не понравилось ему там, на месте происшествия. Все говорило о том, что никакого происшествия-то и нет, если, конечно, не считать, что хозяйка квартиры – Симакова Вера Игнатьевна, так или иначе, отправилась в мир иной. Но у него сложилось странное впечатление, что здесь что-то не так.

Хозяйку обнаружила соседка – Ольга Петровна Мищенко, которая после вечерней прогулки с собакой возвращалась домой.

Увидев приоткрытой дверь соседской квартиры, что напротив ее собственной, она нерешительно затопталась на месте, соображая, что к чему и, слегка вытянув шею в пугающую неизвестность, позвала Симакову по имени-отчеству. На зов никто не ответил.

Женщине это показалось, как минимум, странным, учитывая, что Вера Игнатьевна и на порог-то не всякого пускала. Она прикинула, чего бы такого еще предпринять и, на всякий случай, постучала в дверь. Увы, с тем же успехом.

Тогда Ольга Петровна привязала пса к лестничному поручню и неуверенно зашла внутрь. Пес на лестничной клетке начал потихоньку завывать, что придало ужаса и без того гнетущей обстановке, Ольга Петровна остановилась и нервно заводила глазами. Идти дальше стало страшно, и она так и застыла, на распутье.

Судорожно соображая, куда же все-таки податься – назад или вперед, она еще немного помедлила, но все же решила довести начатое до конца. Слегка поеживаясь и с опаской озираясь по сторонам, женщина проследовала по темному коридору и оказалась в ярко освещенной гостиной.

То, что она там увидела, повергло ее в шок.

Хозяйка квартиры, хорошо известная ей Симакова Вера Игнатьевна лежала посреди огромной комнаты на полу, широко распластав руки в разные стороны, а рядом с ней, на коленках, примостилась ее племянница – Саша Заварзина.

Молодая женщина ни на что не реагировала и все время раскачивалась на согнутых ногах, подаваясь всем телом взад-вперед.

Растерянная Ольга Петровна попыталась с ней заговорить – безрезультатно. Александра даже не обернулась на звук ее голоса, а только все повторяла: «Тетушка, тетушка… Как же так?! Как же так?!»

Соседке ничего не оставалось, кроме как позвонить в полицию и вызвать «скорую помощь».

Странно, очень странно, твердил про себя прибывший на место Чепешев, не понимая, что именно его не устраивает.

Действительно, видимых признаков насильственной смерти на теле Симаковой обнаружено не было. Дверные замки не взломаны. Следов борьбы – никаких. В квартире царил идеальный порядок, как будто хозяйка ее только что отлучилась на минутку и вот-вот войдет.

Так-то оно, конечно, так, да и все бы ничего, если бы не личность потерпевшей.

Симакова Вера Игнатьевна известна была всему городу. Своим несметным состоянием. Своими эксцентричными манерами. Своей заносчивостью, с одной стороны, и щедростью, с другой.

Бывало, в прямом эфире на местном телеканале ей вдруг взбредет в голову отвалить этак миллион-два какому-нибудь детскому дому, и все народонаселение, прильнувшее к своим экранам, разом обалдевало, наблюдая за очередным аттракционом неслыханной щедрости.

Чудила она постоянно, и не потому, что была не в себе. С этим у нее, как раз, все было в полном порядке. Иначе как бы она заработала такие деньжищи? Дело было в другом.

Своих детей у нее не было, бизнес давно и прочно стоял на ногах, а заработанное непосильным трудом надо было куда-то девать.

Племянницу Сашеньку она обожала, и обеспечивала ее всем необходимым, чтобы та ни в чем не нуждалась. Даже купила ей аудиторское агентство, которое также подкрепляла регулярным финансированием. Но это для владелицы сети супермаркетов были сущие мелочи. А уставшая душа, которую давным-давно и ничем уже было не пронять, нуждалась в чем-то еще…

О таких подробностях знал любой: Веру Игнатьевну Симакову регулярно склоняли в прессе. Стасу же одного этого уже было достаточно, чтобы усомниться в некриминальном характере происшествия.

Однако доказательств-то пока нет, засыпая и безнадежно цепляясь за ускользающую мысль, возразил он сам себе.

Но одну цитату, разбуди его хоть посреди ночи, он повторил бы все равно, и гласила она следующее: «Отсутствие доказательства не есть доказательство отсутствия»…

Глава 2

– Стас! Возьми трубку! – оголтело завопил автоответчик голосом Валерки Вассермана.

Валерка, он же Валерий Петрович Вассерман (хотя, отчества своего он, наверное, и сам уже не помнил), журналист криминальной хроники местной газеты, никогда не упускал случая воспользоваться «связями в органах» в лице друга детства Чепешева. Пользовался ими он, как и всякий журналюга, беззастенчиво и настырно.

Вот и сейчас, несмотря на то, что на часах едва забрежжило 6:00, он без зазрения совести продолжал зычно голосить:

– Чепешев! Спать вообще вредно! Я, вот, двое суток как в пути – и хоть бы что!

Стас нехотя открыл глаза и подумал: «Что отпуск, что ни отпуск – все равно!» Он напряг мозги, чтобы ответить как можно более выразительно, но мозги включаться отказывались. В итоге он выдал первое, что сорвалось с языка:

– Журналюга проклятая! Ты на часы-то посмотри!

– Щас не до этого! Стас, у меня к тебе важная информация…