Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929

Леди Рандольф была в курсе участившегося общения сына с полковником Брабазоном. В отличие от супруга, она не возражала, чтобы сын стал кавалеристом. «Мне птичка нашептала, что прошлой ночью ты не спал в своей постели, – обратилась она к нему, узнав о полковом обеде. – Напиши мне все об этом. Не уверена, что папа это одобрит»²⁷. «Как бы я хотел попасть в 4-й вместо этого старого стрелкового полка, – признается Черчилль в ответном письме. – Я ненавижу пехоту из-за своего хилого телосложения, я буду бесполезен на подобной службе»²⁸. Что касается отца, то Уинстон отдельно поставил его в известность о посещении гусарского полка²⁹. «Не думаю, что папа станет возражать против того, что я гостил у полковника Брабазона в Олдершоте», – скажет он леди Рандольф³⁰.

Гостить – да, но служить – нет. В августе 1894 года Черчилль-старший напишет своему сыну резкое письмо, в котором категорично заявит, что отказывается принять доводы в отношении кавалерии. Он лично просил герцога Кембриджского об устройстве сына в 60-й стрелковый полк. Главнокомандующий будет возмущен, если узнает о смене договоренностей. «Поэтому лучше выкинь эту идею из головы, по крайне мере пока я жив и пока ты зависишь от меня», – резюмировал лорд Рандольф (выделено в оригинале. – Д. М.)³¹.

Уинстону дали четко понять, что все решено, вопрос закрыт, вновь поднимать и обсуждать его бесполезно. Но для Черчилля это уже было не важно. Он вырос и в дальнейшем хотел сам ковать свою судьбу, свое счастье и свои достижения. Он был достаточно уперт, энергичен и трудолюбив, чтобы добиться своего. Пехота была не для него. В последнем семестре в Сандхёрсте он сделает все от него зависящее, приложит все силы к тому, чтобы переубедить отца.

Возможно ли было изменить мнение лорда Рандольфа по уже решенному вопросу? Да, считал Уинстон. Нужно сделать так, чтобы поставить отца перед фактом. Он должен признать способности сына в верховой езде, увидеть в нем предрасположенность к кавалерии. А для этого необходимо хорошо показать себя в борьбе за первое место по езде, что Черчилль и сделает.

А как же быть с главнокомандующим британской армией герцогом Кембриджским? И эту проблему Черчилль смог решить. Он имел беседу с главнокомандующим на одном из мероприятий.

– Ты сейчас в Сандхёрсте, не правда ли? – спросил фельдмаршал Черчилля. – Тебе нравится?

– Да, – ответил Уинстон.

– Планигует служить в моем полку, – добавил, характерно картавя, стоящий рядом Брабазон.

– О! Очень рад, – заметил главнокомандующий и направился дальше.

«То есть он и в самом деле уже забыл о 60-м, – написал Черчилль своей матери. – Как же я не хочу, чтобы мне предлагали это несчастное назначение в пехоту после экзаменов. Мне хочется пойти служить в кавалерию, даже в плохой полк. Пехота мне совершенно не интересна»³².

В конечном счете Черчиллю удастся добиться своего. Его сын-биограф сообщает: в конце жизни лорд Рандольф смирился с идеей службы Уинстона в гусарскому полку³³. Учитывая резкое ухудшение состояния здоровья Черчилля-старшего в конце 1894-го – начале 1895 года, трудно утверждать насколько искренен и самостоятелен был лорд Рандольф, благословляя своего первенца на службу в кавалерии. Подозрительно выглядит и спешка по завершению формальной процедуры назначения Черчилля в гусары, начатая уже после смерти его отца. Не прошло и недели с момента кончины лорда Рандольфа, как его супруга телеграфировала Брабазону с просьбой о зачислении сына. Учитывая небольшие разногласия, имевшие место между полковником и главнокомандующим, Брабазон посоветовал Дженни обратиться к герцогу Кембриджскому напрямую. Мол, в 4-м гусарском полку появилась вакансия, и, дабы молодой выпускник не тратил время на столичные развлечения, ему следует как можно скорее посвятить себя службе. Брабазон также рекомендовал ей добавить, что командующий полком лично знаком с Уинстоном, юноша ему нравится, и он с радостью примет его в свои ряды³⁴.

Леди Рандольф последовала советам полковника. На следующий день она направила фельдмаршалу, который в это время отдыхал в Каннах, телеграмму. Из-за отсутствия в Лондоне своего окончательного решения главнокомандующий сообщить не мог. Однако он пообещал связаться с военным министром, и это обнадеживало. Кроме того, он признал, что «4-й гусарский – очень хороший кавалерийский полк, и полковник Брабазон превосходный офицер». Упомянул он и про Уинстона, отметив успехи последнего в Сандхёрсте³⁵.

В тот же месяц – 20 февраля 1895 года – Черчилль получил официальное назначение в 4-й гусарский полк Ее Величества, куда он был зачислен в чине второго лейтенанта. Назначение было подписано военным министром Генри Кэмпбелл-Баннерманом (1836–1908)³⁶. Пройдет одиннадцать лет, и тот же Кэмпбелл-Баннерман, уже будучи главой правительства, назначит Черчилля на первый официальный пост – заместителя министра по делам колоний.