Черчилль. Биография

Ллойд Джордж хотел отдать Черчиллю авиационный совет, но сопротивление было слишком велико. Однако через две недели он пригласил его войти в состав правительства и спросил, какой пост тот хочет занять. Черчилль ответил не раздумывая – Министерство вооружений. Действующий министр, доктор Эддисон, давний поклонник таланта Черчилля, уже заявил Ллойд Джорджу, что готов уступить ему свой пост. На самом деле это была идея Эддисона. О назначении было официально объявлено 18 июля. На несколько дней в консервативной прессе поднялась буря протестов. Morning Post указывала на Дарданеллы и Антверпен как на доказательство «потрясающего самомнения, благодаря которому Черчилль вообразил себя Нельсоном на море и Наполеоном на суше».

Лорд Дерби пришел в ярость, поскольку узнал о включении Черчилля в состав кабинета из газет. Он немедленно выразил протест Ллойд Джорджу. Упреждая угрозу Дерби отставкой, Ллойд Джордж заявил, что, если будет лишен поддержки тех, на чью помощь рассчитывал, он сам подаст в отставку. Среди поздравивших Черчилля была и его тетушка Корнелия, сестра сэра Рэндольфа. Но она предупредила: «Мой совет – держись за вооружения и не пытайся возглавить правительство».

Глава 18 Министр вооружений

Первую неделю в должности министра вооружений Черчилль провел в Лаллендене. 22 июля 1917 г. в гости на чай к нему пришел Морис Хенки, который жил неподалеку в Лимпсфилде. «Мы очень интересно с ним побеседовали, – записал он потом в дневнике. – Побродили по его дикому и красивому поместью. Ллойд Джордж познакомил его с моим докладом о военной политике, он уже был вполне в курсе ситуации и хорошо представлял себе наши военные планы, которые я считал совершенно ошибочными. Утром он завтракал с Ллойд Джорджем».

Вечером Черчилль написал Ллойд Джорджу и повторил свои возражения: не начинать наступления в этом году во Франции и ограничить последствия любых наступлений, в отношении которых решение уже принято. «Сожалею вместе с вами, – писал он, – о необходимости уступать желанию военных возобновить активные действия на Западе». Черчилль также предположил, что пришло время для подготовки десантной операции в европейской части Турции, используя для этого пять или шесть дивизий, которые бездельничают в Салониках и численность которых убывает, вместо того чтобы увеличиваться. После того как турецкая армия в Европе будет вынуждена сдаться, союзные войска в Палестине в следующем году смогут развернуться в Италии или Франции. Черчилль закончил письмо просьбой к премьер-министру, который был в это время на пути во Францию: «Не попадите под торпедную атаку. Если я останусь один, ваши коллеги меня съедят».

Министерство вооружений располагалось на Нортумберленд-авеню, в реквизированном правительством отеле «Метрополь» у Трафальгарской площади. Насколько мог судить его предшественник доктор Эддисон, члены секретариата министерства не очень дружелюбно отнеслись к приходу Черчилля. Эддисон представил его 24 июля. Один из старших чиновников министерства, Гарольд Беллман, позже вспоминал, что новый министр был принят довольно холодно. Однако, по словам Беллмана, Черчилль начал разговор с заявления: «он понимает, его «популярность равна нулю». Затем резко перешел к разговору о наращивании производства вооружений. Пока он разворачивал перед нами свои планы, атмосфера ощутимо менялась. Те, кто пришел, чтобы проклясть его, остались, чтобы поддержать».

Между тем враждебное отношение к Черчиллю сохранялось. 3 августа Morning Post писала: «Опасная и неопределенная величина, мистер Уинстон Черчилль – эта блуждающая почка в теле политики – снова в Уайтхолле. Мы не имеем ни малейшего представления, чем он намерен заниматься, но, судя по прошлому опыту, рискнем предположить: всем, чем угодно, кроме своего дела».

Через четыре дня ему предстояло пройти первое испытание в ранге министра – заняться разрешением длящегося полтора года трудового конфликта, который привел к остановке работы оружейных заводов сэра Уильяма Бердмора и других заводов в районе Клайда. Нескольких лидеров забастовщиков не только уволили с завода Бердмора, но арестовали и запретили находиться в Глазго. Три министра – Ллойд Джордж, Эдвин Монтегю и Эддисон, все, кстати сказать, либералы – поддержали решение суда.

Стремясь разрешить конфликт, Черчилль пригласил лидера «изгнанников из Клайда» Дэвида Кирквуда, своего ровесника, в министерство. В мемуарах Кирквуд вспоминал: «Я ожидал столкнуться с высокомерием, армейской четкостью и резкостью, но, как только появился Черчилль, понял, что был не прав. Он вошел с широкой улыбкой на свежем лице, поздоровался просто, без чванства и начальственных манер. Я почувствовал, что нашел друга». Перед началом беседы Черчилль позвонил в колокольчик и сказал: «Давайте-ка выпьем по чашечке чая с кексом». Кирквуд был поражен: «Человек, который, казалось, должен быть выше мелочей, предлагает мне чай с кексами – своего рода хлеб-соль дружбы. Это было потрясающе. Мы обсуждали дело за чаем».