Черчилль. Биография

6 декабря, размышляя над составом кабинета, Ллойд Джордж пометил на полях списка вероятных министров: «Авиация – Уинстон?» На самом деле министерство военно-воздушных сил создано не было. Как Эйткен и намекал предыдущим вечером, Черчиллю вообще не предложили никакого министерского поста в новом кабинете. Он потом говорил Синклеру: «Это стало крушением всех моих надежд и желаний. Они не были необоснованными, поскольку я мог применить свой дар и свою энергию в военных усилиях страны. Но мое сокровище отвергли». Не повезло ему и в другом. Из-за политического кризиса публикация отчета комиссии по Дарданеллам была отложена. «Но я все еще надеюсь, – говорил он Синклеру, – что общественное мнение изменится. Впрочем, с начала войны для меня все оборачивается в худшую сторону».

11 декабря в качестве дружеского жеста Ллойд Джордж направил к Черчиллю одного общего друга передать, что он не намерен оставить его без поста и что он попробует назначить его председателем совета по авиации. Но сначала должен быть опубликован доклад Дарданелльской комиссии. Черчилль ответил, что, хотя эта должность не предполагает участия в работе Военного министерства, у него нет возражений: «Я соглашусь на любую должность, которая даст мне возможность служить стране. Моя единственная цель – нанести поражение гуннам, и я подавлю свои чувства, чтобы иметь возможность оказать какую-либо помощь».

Черчилль не мог знать, что 20 декабря первый лорд Адмиралтейства Эдвард Карсон написал Бонару Лоу: «Очень опасаюсь трений в результате этого назначения». Долгая битва Черчилля с Консервативной партией была далека от завершения. Синклер спрашивал, не хочет ли он вернуться на фронт. «Когда я буду абсолютно уверен, что нет никаких перспектив вернуть влияние хотя бы частично, – написал в ответ Черчилль, – тогда я снова подумаю об этом курорте и убежище. Если бы я остался канцлером герцогства Ланкастерского, заткнул рот и получал свое жалованье, то сегодня был бы одним из главных персонажей в управлении делами. Плугстерт оказался дорогой экскурсией. В парламенте нет никакого уважения к тем, кто носит военную форму. Ни один из доблестных членов парламента, кто воевал на Сомме во главе своих батальонов, не имеет ни малейшего шанса против менее умных людей, которые оставались болтать дома. Для меня это самый любопытный феномен. Объяснения ему я найти не могу».

Рождество и Новый год Черчилль провел в Бленхейме с Клементиной, Дианой, Рэндольфом и Сарой. Через месяц, вскоре после семидесятишестилетия Фишера, Черчилль писал ему: «Наши общие враги сегодня всемогущи, а дружба ничего не значит. Я просто существую».

5 марта 1917 г., участвуя в обсуждении военного бюджета, Черчилль выступил с призывом приложить больше сил и изобретательности к созданию техники, способной сберечь человеческие жизни и обеспечить победу. «Машины спасают жизнь, – сказал он. – Механическая сила заменяет мускульную. Мозги могут сберечь кровь. До тех пор пока не будут созданы необходимые машины, я не представляю, как мы можем избежать повторения бессмысленного и жестокого кровопролития, которое называется войной на изнурение». Он обратился к правительству с просьбой не планировать в 1917 г. наступательных операций, подобных той, что была на Сомме. Сначала, считал он, нужно быть полностью уверенными в том, что впереди несколько месяцев хорошей погоды и что имеющиеся ресурсы могут дать результат. Сейчас же надо начинать подготовку к кампании 1918 г. Именно тогда союзники обретут такое преимущество в живой силе и технике, какое может обеспечить победу в войне.

К середине марта комиссия по Дарданеллам была наконец готова опубликовать доклад. В качестве жеста доброй воли Ллойд Джордж дал почитать Черчиллю черновой экземпляр, касающийся действий Адмиралтейства. На Черчилля не возлагалось никакой вины. Более того, в докладе говорилось, что, когда де Робек 18 марта дал команду остановить наступление флота, в турецких фортах оставалось по три снаряда на пушку. Но хотя доклад давал понять, что Асквит также был заинтересован в нападении на турок и что именно Китченер не представил Военному совету достаточно подробностей о сухопутной части операции, доклад, по мнению Черчилля, не ответил на многие конкретные обвинения, которые были выдвинуты против него лично. В него не включили ни один из документов, которые он хотел опубликовать. Хуже того, как он сказал Ллойд Джорджу, «цитаты из документов, включенные в доклад, во многих случаях бездоказательны».

В последнем выступлении перед комиссией Черчилль сказал, что доклад не вписывает Дарданеллы в общий контекст военных действий, особенно в окопную войну на Западном фронте. «Пятой части всех ресурсов, усилий, самоотверженности и упорства, употребленных в битве на Сомме для завоевания нескольких разбитых деревень и нескольких квадратных миль опустошенной земли, – заявил он, – будь они вовремя использованы на Галлипольском полуострове, хватило бы для того, чтобы привлечь на нашу сторону Балканы, соединиться с Россией и отрезать Турцию от войны».