Черчилль. Биография

Клемансо продолжал: «Но я требую награды. Я хочу переправиться через реку и посмотреть, как идут бои». Роулинсон заявил, что ситуация за рекой Люс нестабильна. «Очень хорошо, – ответил Клемансо, – мы ее стабилизируем. Проделав такой путь и направив вам две дивизии, я не могу вернуться, не побывав там». Предложив Черчиллю следовать за ним, Клемансо сел в машину. Позднее Черчилль рассказывал Клементине, что они проезжали мимо британских солдат, которые брели из зоны боевых действий как во сне. Большинство их них не обращали никакого внимания на автомобили с яркими флажками. Некоторые, впрочем, узнавали Черчилля и махали рукой, как наверняка приветствовали бы любого другого, кто вызвал бы у них воспоминания об Англии и о прекрасных днях мира.

Когда они добрались до берега реки, артиллерийская стрельба уже была близко. «Итак, мистер Черчилль, мы на британском участке фронта, – произнес Клемансо. – Возьмете командование на себя? Мы сделаем так, как вы скажете». – «Как далеко вы хотите продвинуться?» – спросил Черчилль. «Как можно дальше, – ответил Клемансо. – Но решать вам».

Держа карту в руках, Черчилль велел водителю своей машины возглавить колонну. Они проехали по мосту. «Снаряды со свистом летали у нас над головами в обе стороны, – вспоминал Черчилль. – Колонна подошла на триста-четыреста метров к последней высоте, остающейся в руках британцев. В лесу были слышны винтовочные выстрелы, снаряды начали рваться перед ними на дороге и на залитых водой лугах».

Черчилль решил, что дальше продвигаться не стоит. Клемансо не возражал, вышел из машины и взобрался на небольшой пригорок у обочины. Он оставался там около четверти часа, расспрашивая отставших людей. «Все были чрезвычайно оживленны и безответственны, как школьники на каникулах, – вспоминал Черчилль. – Но французские штабные офицеры были крайне озабочены безопасностью премьер-министра. Они попросили меня уговорить его вернуться. Клемансо согласился. Когда мы подошли к дороге, неподалеку в группу лошадей, которых вели в поводу, попал снаряд. Всех разметало. Одна раненая лошадь понеслась галопом в нашу сторону. Бедное животное истекало кровью. Клемансо в свои семьдесят шесть метнулся к раненой лошади и с невероятным проворством схватил ее под уздцы, заставив остановиться. Один французский генерал пытался его образумить. Он неохотно повернулся к машине, но по пути искоса взглянул на меня и произнес вполголоса: «Quel moment délicieux!»[28]

Колонна вернулась в Друри, затем направилась на север через Амьен. На Черчилля произвел большое впечатление французский генерал на правом фланге обороны Роулинсона, уверенно заявивший, что сможет удерживать свой сектор в течение двадцати четырех часов до прихода подкрепления. К вечеру вернулись в Бове. Главнокомандующий французскими войсками генерал Петен встретил их у подъезда своего «роскошного военного дворца», как выразился Черчилль.

«Все время, – вспоминал он, – мы по двенадцать часов в день либо носились с огромной скоростью по дорогам, либо вели беседы с разными влиятельными людьми. Я очень устал. Но железный организм «Тигра», казалось, вообще не знал усталости». Петен описал ситуацию, как он ее представлял. Он был уверен, что немецкое наступление захлебнется, и объяснил, что наступила «фаза подразделений», из которых будет сформирована новая линия фронта, после чего настанет «фаза пушек». Укрепленные артиллерийские позиции будут готовы за двое суток. Боеприпасы подвезут в течение четырех дней.

Поужинав с Петеном в его поезде, гости к часу ночи вернулись в Париж. Перед тем как лечь спать, Черчилль отправил телеграмму Ллойд Джорджу. Он советовал как можно быстрее направить во Францию пополнение. «Необходимо сократить превосходство противника. Клемансо великолепен в своей решительности и энергичности». В воскресенье Черчилль написал и Клементине про «Тигра»: «Его дух и энергия неукротимы. Вчера пятнадцать часов носились в автомобилях по плохим дорогам на бешеной скорости. Я был без сил, а ему ведь 76! Он производит на меня такое же впечатление, как Фишер, только гораздо более энергичный и всегда готовый укусить!»

Ллойд Джордж хотел, чтобы американцы приступили к немедленной отправке во Францию значительных сил, в идеале – по 120 000 человек ежемесячно. Черчилль, по просьбе Ллойд Джорджа, передал это Клемансо. Вместе они набросали текст телеграммы президенту Вильсону, подчеркнув срочность. Опираясь на все, что они выяснили за предыдущий день, Клемансо под руководством Черчилля написал: «Теперь я имею возможность сообщить вам, что отныне, что бы ни случилось, мы начинаем отвоевывать землю шаг за шагом, и уже сегодня уверены, что в состоянии остановить врага».

Президент Вильсон согласился направить войска в требуемом количестве. Проведя еще один день на фронте, Черчилль вернулся в Париж и в полночь отправил очередную телеграмму Ллойд Джорджу: «Французы хорошо закрепились и имеют солидную поддержку артиллерии. Немецкий рывок на юг больше не вызывает тревоги».