Черчилль. Биография

13 февраля «Франкония» простояла на якоре в Севастопольской бухте. Черчилль работал. Ночью, когда он спал, более восьмисот британских бомбардировщиков нанесли удар по Дрездену. На город было сброшено около 1500 тонн фугасных бомб и 1175 тонн зажигательных. Через несколько часов американские бомбардировщики сбросили еще примерно 700 тонн на горящий город. Цель русских, которую они объяснили в Ялте восемью днями ранее, была достигнута: огромные массы беженцев на дорогах, движущихся на запад, помешали немецким дивизиям пройти через город к Восточному фронту. Но цена была очень велика – более 60 000 погибших мирных граждан.

14 февраля Черчилль сошел на берег и отправился на аэродром Саки. Дорога заняла три часа. Позже он вспоминал: «Во время поездки видели колоссальную груду паровозов – тысячу или больше, – которые немцы, отступая, столкнули в ущелье. Поразительное зрелище». После краткой прощальной речи перед русским почетным караулом в аэропорту, в которой он сказал об «освобожденном Крыме, очищенном русским мужеством от грязного присутствия гуннов» и об их «великом вожде» Сталине, Черчилль в последний раз покинул русскую землю.

Самолет взял курс на Афины, где архиепископ Дамаскин уже был регентом. Столкновения в столице Греции прекратились, и Черчилль ехал с архиепископом по улицам, где звучали не разрывы мин, а радостные приветствия стоявших вдоль дороги людей. Затем на площади Конституции, на фоне залитого вечерним светом Парфенона, он обратился к самой большой аудитории, какую когда-либо видел. Макмиллан, присутствовавший при этом, оценил количество собравшихся в 40 000 человек. «Пусть умрет взаимная ненависть, – сказал Черчилль. – Да здравствует единство. Да здравствует неколебимое братство». Когда уходили с площади, оркестр заиграл «Боже, храни короля», но он не узнал гимна в греческом исполнении и продолжал идти, пока не обратил внимания на генерала Скоби, который встал по стойке «смирно».

Вечером архиепископ нанес визит Черчиллю и просил не забывать о древних притязаниях греков на Константинополь. «Выбросьте эти мечты из головы», – ответил Черчилль. Затем незадолго до полуночи он из британского посольства уехал на корабль, где переночевал, а 15 февраля с рассветом вылетел из Афин в Каир. Из каирского аэропорта он прямиком направился в Александрию, а оттуда катером на борт американского тяжелого крейсера «Куинси». Там его ждал Рузвельт. «Я почувствовал, что он уже не жилец», – позже вспоминал Черчилль. Это была их последняя встреча.

Затем Черчилль улетел обратно в Каир, а 17 февраля отправился в пустыню, в Фаюмский оазис, где дал банкет в честь правителя Саудовской Аравии короля Ибн Сауда. Затронув тему Палестины, Черчилль попросил помощи короля «в заключении прочного и долговременного соглашения между евреями и арабами». Он думал о создании Ближневосточной федерации во главе с Ибн Саудом, в которой еврейская Палестина стала бы неотъемлемой, но в то же время независимой частью.

Позже, в своих военных мемуарах, Черчилль написал, что перед банкетом его предупредили, что король не позволяет при себе курить и употреблять алкоголь. Но он не считал себя обязанным соблюдать арабские традиции. «Я был принимающей стороной и заявил, что если его религия не позволяет таких вещей, то моя религия предписывает соблюдать как абсолютно священный ритуал курение сигар и употребление алкоголя до, после, а при необходимости и во время приема всех блюд, а также в перерывах между ними. И я полностью ей подчиняюсь». Но король оказался не промах. «Нам предложили какой-то напиток, – писал Черчилль. – Не понял, что это было. По вкусу весьма мерзкий коктейль. Потом выяснилось, что это афродизиак».

Вернувшись в Каир, Черчилль отправил телеграмму Клементине, в которой сообщал о «чрезвычайно интересных беседах с одним императором, двумя королями и одним президентом». Он имел в виду императора Абиссинии Хайле Селассие, короля Саудовской Аравии Ибн Сауда, короля Египта Фарука и президента Сирии Шукри Куатли.

18 февраля Черчилль провел в Каире, в полночь уехал в аэропорт и поднялся на борт «Скаймастера». Но самолет еще не был готов к вылету. «Иногда премьер-министр начинал напевать отрывки песенок, а то песни целиком, – написала Элизабет Лейтон родителям. – Он был в прекрасном настроении, сонный и весьма забавный. И, должна признаться, даже довольно симпатичный». В два часа ночи самолет был готов к вылету. Теперь предстоял беспосадочный перелет длительностью тринадцать часов сорок минут. Черчилль отсутствовал в Англии три недели.