Черчилль. Биография

Формально Черчилль еще не стал членом Либеральной партии. 2 мая он написал одному приятелю: «Это событие еще не произошло. Произойдет оно или нет, зависит от будущего политического курса». Через одиннадцать дней он произвел самую яростную атаку на протекционизм. Выступая на съезде либералов в Манчестере в присутствии Морли, он рассказал, чего нужно ожидать, если Консервативная партия вернется к власти под новым знаменем протекционизма: «Это будет партия, объединенная в гигантскую федерацию; коррупция в стране, агрессия за рубежом, мошенничество с тарифами, тирания партийной машины; сантиментов – ведро, патриотизма – пинта, огромная дыра в бюджете, распахнутые двери пабов и рабочая сила для миллионеров – за бесценок». В заключение Черчилль заявил о своей преданности идеям либерализма: «Наш курс приведет к лучшему, более справедливому общественному устройству. Мы глубоко убеждены, что обязательно придет время, – и наши усилия приблизят его, – когда серые облака, под которыми миллионы наших соотечественников заняты тяжелым трудом за гроши, рассеются и навсегда исчезнут под солнцем новой прекрасной эпохи».

Оставалось лишь одно препятствие на пути Черчилля в ряды Либеральной партии – его негативное отношение к ирландскому гомрулю. Это отношение он унаследовал от отца. Оно было неотъемлемой частью мышления и политики как консерваторов, так и юнионистов. В середине января он получил несколько «заметок об Ирландии» сэра Фрэнсиса Моуэтта. В третью неделю мая, после разговора с одним из членов парламента, ирландским националистом, он решил убрать последнее, что отделяло его от либералов, и предложил конкретный план по предоставлению Ирландии большей самостоятельности.

Черчилль изложил этот план в письме Морли. По его мнению, отдельного ирландского парламента быть не должно. Политическое руководство – за Вестминстером. Но следовало сформировать местные советы, которым можно поручить заниматься образованием, лицензированием, налогообложением, коммунальным хозяйством и железными дорогами. Эти сферы должны быть отданы «самим ирландцам, которые будут – или не будут – заниматься ими по собственному усмотрению. Новый курс может быть смело назван «административным самоуправлением». Его будут отстаивать как юнионисты, так и сами ирландцы». Таков был первый шаг Черчилля на пути к гомрулю.

Две недели спустя в письме к руководителям еврейской общины Северо-Западного Манчестера он раскритиковал самый одиозный из всех новых законопроектов, внесенных в парламент, – правительственный билль об иностранцах. Этот проект, представленный в парламент два месяца назад, был направлен на резкое сокращение иммиграции евреев из России в Британию. В письме Черчилль заявил, что будет активно выступать против этого законопроекта. Он против отказа от «старой толерантной и великодушной практики свободного въезда и предоставления убежища, которой так долго придерживалась наша страна и от которой получила огромную выгоду». Он понимал опасность передачи этого законопроекта министру внутренних дел, известному своим антисемитизмом. Его беспокоит, писал он, «влияние билля на простых иммигрантов, политических беженцев, беспомощных и неимущих, которые в случае его принятия не будут иметь возможности апеллировать к известному своей справедливостью английскому правосудию».

Нападая на лидеров партии, к которой он формально принадлежал, Черчилль охарактеризовал билль об иностранцах как «попытку правительства удовлетворить небольшую, но горластую группу своих сторонников и приобрести лишнюю популярность в избирательных округах жестоким отношением к небольшому количеству несчастных чужаков, не имеющих права голоса. Билль адресован тем, кто любит патриотизм за чужой счет и восхищается русской моделью империализма. Он рассчитан на тех, кто испытывает типичную для островитян подозрительность по отношению к иностранцам, расовую неприязнь к евреям и предубежденность против конкурентов».

Атака Черчилля на билль об иностранцах была напечатана в Manchester Guardian 31 мая. Это был первый день работы парламента после Духова дня. Двадцатидевятилетний парламентарий вошел в зал палаты общин, постоял у барьера, бегло оглядел скамьи правительства и оппозиции, быстро прошел по проходу, поклонился спикеру, после чего резко и демонстративно повернул направо к скамьям либералов и сел рядом с Ллойд Джорджем. Он присоединился к либералам. Он выбрал то самое место, на котором сидел его отец в годы пребывания в оппозиции и с которого он стоя размахивал платком, приветствуя падение Гладстона. «Инакомыслящий» сын лорда Рэндольфа теперь встал плечом к плечу с наследниками Гладстона, полный решимости усилить их ряды и помочь одержать победу на выборах.

Глава 9 Мятеж и ответственность