Черчилль: быть лидером

Изучение истории молодой субалтерн начнет с классического восьмитомного труда Эдварда Гиббона «История упадка и разрушения Римской империи». Один из друзей его отца однажды заметил, что Гиббон был любимым автором лорда Рандольфа. Черчилль-старший знал наизусть целые куски из сочинений британского классика и часто цитировал его в своих речах. Для Уинстона этого было достаточно, чтобы с головой окунуться в монументальный труд.

«Я был тут же пленен силой повествования, – делится он своими впечатлениями. – Теперь, во второй половине залитого солнечными лучами индийского дня, когда мы покидали свои казармы, я был поглощен чтением Гиббона. Я безоглядно погрузился в это повествование и наслаждался каждой деталью. Свои собственные мысли я заносил на полях» [864] .

Потрясенный прочитанным, он проглатывает «Автобиографию» Гиббона, после чего переходит к Томасу Бабингтону Маколею. Во время учебы в Хэрроу он учил его стихи из сборника «Песни Древнего Рима», теперь же с не меньшим воодушевлением погрузился в изучение двенадцатитомного исторического полотна.

«Маколея легче читать, чем Гиббона, – делится он с матерью. – Маколей – это сила и ясность. Гиббон больше напоминает государственного деятеля, он монументален, больше впечатляет. Оба они восхитительны и демонстрируют, сколь прекрасным может быть английский язык, каким разнообразным может быть изложение на нем» [865] .

Одновременно с историей Черчилль изучает труды крупнейших философов и экономистов. Бо́льшую часть дня он тратит на сочинения Платона, Аристотеля, Мальтуса, Дарвина, Адама Смита, Паскаля, Шопенгауэра, Сен-Симона, Уильяма Леки и Рошфора. В письмах он сетует на то, что не владеет латинским и греческим языками, в противном случае «я оставил бы армию и попытался получить научную степень по истории, философии и экономике» [866] .

Для того чтобы лучше разбираться в политической обстановке, Черчилль просит прислать ему сто томов знаменитого ежегодного альманаха Annual Register . Он разрабатывает собственную методику работы с этим кладезем информации.

«Прежде чем начать читать политические дебаты по какому-либо вопросу, я сначала, основываясь лишь на здравом смысле, излагаю на бумаге свою точку зрения по обсуждаемой проблеме. После чтения я сравниваю то, что написал, с тем, что прочитал. Я размышляю над вопросом и снова начинаю писать. Я надеюсь, что подобной практикой создам совокупность логически и последовательно связанных точек зрения, которые помогут в образовании логического и последовательного образа мышления. Альманах хорош тем, что сообщает факты, которые позволят наточить умственный меч. Натренировать же мускулы и научить, максимально эффективно использовать этот меч помогают Маколей, Гиббон, Платон и прочие» [867] .

В молодости Черчилль будет завидовать людям, имевшим возможность закончить университет. Хотя он прекрасно отдавал себе отчет в том, что образованность человека в первую очередь зависит от него самого и далеко не всегда связана с учебой в престижных заведениях. В конце 1920-х годов, вспоминая о периоде самообразования в Индии, Черчилль напишет:

«В тот момент я впервые стал завидовать юнцам из университетов, которые имели рядом с собой замечательных преподавателей, объясняющих им, что есть что; профессоров, которые посвятили свою жизнь тому, чтобы овладеть и собрать мысли в каждой области знаний; тех, кто с охотой поделится своими сокровищами. Сейчас же мне жалко выпускников, когда я вижу, насколько фривольно они обращаются со своими жизнями. В конце концов, жизнь человека должна быть посвящена либо Деятельности, либо Мысли. Без тяжкого труда – никаких забав» [868] .

...

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Жизнь человека должна быть посвящена либо Деятельности, либо Мысли. Без тяжкого труда – никаких забав».

По словам Рандольфа Черчилля, «отец стал своим собственным университетом» [869] . Даже в напряженные дни Второй мировой войны, если у Черчилля появлялись свободные минутки, он старался проводить их за любимым занятием – чтением. Так, например, когда линкор «Герцог Йоркский», на котором плыл премьер во время своего первого военного путешествия в США, по соображениям безопасности был вынужден несколько дней держать курс в условиях радиотишины, наш герой умудрился прочитать две книги – произведение известного английского писателя Сесила Скотта Форестера «Браун на острове Решимости» и «Сорок веков смотрят на нас» [870] . Со своей супругой он делился впечатлениями: «Тебе понравятся оба эти произведения, особенно первая часть „Брауна“, которая представляет собой восхитительную любовную историю, написанную великолепным языком. Вторая книга посвящена взаимоотношениям Наполеона и Жозефины, а также его многочисленным поездкам, в том числе в Египет» [871] .

В мае 1942 года Черчилль написал известному романисту Роберту Грейвсу, две книги которого о сержанте Лэме он прочитал накануне: