Черчилль: Частная жизнь

В углу беседки будут размещены четыре терракотовых медальона, изображающие первого герцога Мальборо, его жену Сару, королеву Анну, а также Евгения Савойского – верного союзника Джона Черчилля на континенте. На потолке сделают специальные фрески, посвященные военным кампаниям их великого предка. Со временем в этой беседке, переименованной позже в Мальборовский павильон, будут всей семьей пить чай. Как вспоминает внучка Уинстона Целия Сэндис:

– К чаю у нас обычно были сэндвичи с огурцами и восхитительный шоколадный пирог. Моя бабушка наливала чай из большого серебряного чайника. [402]

Далее Черчилль переключится на модернизацию озер. Для Уинстона, всегда любившего окрестности Бленхейма с брауновскими озерами, водоемы Чартвелла были слишком скромны и безлики. Практически два лета – 1924 и 1925 годов – он потратит на расширение озер и строительство запруды. «Весь запачканный мерзкой грязью с отвратительным запахом», [403] Черчилль будет, как никогда, счастлив во время этой работы. В сентябре 1925 года Уинстон признается премьер-министру Стэнли Болдуину:

– Время здесь летит незаметно. Все дни я провожу на открытом воздухе, строю запруду и расширяю озера. В конечном итоге я намерен создать целую серию небольших водоемов. [404]

Один из гостей Черчилля в Чартвелле сэр Сэмюэль Хор вспоминает:

– Я никогда не видел до этого Уинстона в роли землевладельца. Большую часть воскресенья мы осматривали его владения и строительные работы, которыми он сейчас занят. Главным же его проектом было расширение прудов. Возникает такое ощущение, что данные водоемы волнуют его большего всего на свете. [405]

Правда, и Чартвелл станет для Уинстона воплощением английского дома. Вложив в него немало сил и душу, Черчилль превратит Чартвелл в образцовую крепость для себя и своей семьи. В то время он еще не подозревал, какие ураганы и бури придется выдержать его любимому замку. Но, несмотря на все ужасы мировой войны и финансовых неудач, этот арьергард устоит, продолжая и сегодня удивлять публику своей красотой, изяществом и бессмертным духом борца, навечно поселившимся в его стенах.

Жизнь в Чартвелле

За те два года, пока Тилден реконструировал Чартвелл, политическая жизнь Англии сильно изменилась. Долгий период правления либералов подошел к концу. На смену правительства Ллойд Джорджа придет консервативный кабинет, сначала во главе с Эндрю Бонар Лоу, а затем со Стэнли Болдуином. Последний предложит Уинстону второй по величине пост в английской политической иерархии – портфель министра финансов. Черчилль вспоминает об этом так: во время разговора с Болдуином настала длительная пауза, вдруг премьер произнес:

– Вы согласны взять казначейство?

Пораженный подобным предложением, Уинстон на время замер. Затем, собравшись с мыслями, ответил:

– Это соответствует моим амбициям. Я до сих пор храню казначейскую форму своего отца. [406]

В течение следующих пяти лет Черчилль с присущей ему энергией погрузится в финансовые проблемы Британской империи. Им будет проведена крупная социальная реформа, в апреле 1925 года возвращен «золотой стандарт», во время майской забастовки 1926 года основан правительственный орган печати «The British Gazette». Согласно английским политическим традициям резиденция министра финансов находится неподалеку от главы государства – в доме номер 10 по Даунинг-стрит. Чартвелл же из обычного дома превратится в загородную резиденцию канцлера казначейства. Один из очевидцев вспоминает:

– Дом Уинстона стал местом проведения многочисленных конференций и финансовых коллоквиумов. За обеденным столом обсуждались достоинства и недостатки фискальной политики. Ванная комната использовалась для диктовки финансового бюджета страны – барахтаясь и булькая, включая и выключая пальцами ног водопроводные краны, уходя под воду и выплывая на поверхность с приподнятым носом, словно кит, выпускающий фонтан, Черчилль диктовал финансовый план на будущий год. [407]

Политика была не единственным, чем жил Чартвелл во второй половине 1920-х годов. Изначально покупая кентский особняк, Уинстон видел в нем домашний очаг для своей семьи – дом, в котором вырастут четверо его детей. Неудивительно, что перестройка Чартвелла была начата с детских комнат. Черчилль не хотел, чтобы его чада стали жертвами сдержанного викторианского воспитания. Он станет для них внимательным и любящим отцом. Уинстон требовал тишины, только работая в кабинете, выходя же за пределы своей «фабрики», он принимал участие во всевозможных розыгрышах и шумном веселье. Он очень любил изображать гориллу или медведя. Столовая превратится в место для многочисленных шарад и театральных этюдов. К тому же Уинстон построит для своих детей три коттеджа, самым известным из которых станет отдельный кирпичный домик для младшей дочери – «кроватка для Мэри».