Черчилль: Частная жизнь

К югу от пруда находится известняковая стена, обрамленная специальным сортом кальмии, названной в честь жены Уинстона «Клементина Черчилль». Рядом со стеной небольшие ступеньки ведут посетителей к так называемой входной лужайке, получившей название из-за своей близости к парадному входу. Уинстон никогда не закрывал ворота своего дома, считая, что так он ближе к обычным людям. Клементина вспоминала:

– Когда он видел людей около своих ворот, он всегда шел к ним навстречу – махал, приветствовал, беседовал.

Иногда он приглашал их к себе и показывал своих рыбок. Однажды Клемми его спросит:

– Уинстон, неужели ты счастлив?

– Да! Настолько, насколько это вообще возможно, – раздастся в ответ. [415]

Позади небольшой лужайки за северным крылом здания Клементина и ее кузина Венета Монтагю оборудуют розарий. Две дороги, мощенные плиткой, разделят его на четыре части, каждая из которых будет засажена гибридными чайными розами бордового и розового цветов. В месте пересечения дорог посадят четыре глицинии, окружающие же розарий стены будут обрамлены растениями преимущественно мягких тонов – гелиотропом, котовником кошачьим и фуксиями. В юго-восточной части Чартвеллского сада создадут великолепную аллею из двадцати семи сортов золотых роз, посаженных детьми Уинстона в сентябре 1958 года в качестве подарка к золотой свадьбе своих родителей.

24 октября 1929 года спокойную и состоятельную жизнь в Чартвелле нарушит финансовый крах на Уолл-стрит. В момент кризиса Черчилль находился неподалеку от эпицентра событий в доме Перси Рокфеллера в Нью-Йорке. Вечером на праздничном банкете, устроенном в честь Уинстона, Бернард Барух поприветствует пятьдесят наиболее влиятельных членов Нью-йоркской фондовой биржи горьким:

– Друзья и бывшие миллионеры!

Тогда это воспринималось как шутка. В тот вечер, похоже, никто из собравшихся так и не понял масштаба произошедшей катастрофы. Отплывая 30 октября домой, Уинстон скажет журналистам:

– Этот биржевой крах является лишь проходящим эпизодом в жизни отважных и работоспособных людей и никак не скажется на их финансовом благосостоянии. [416]

Для самого же Черчилля «проходящий эпизод» закончится падением консервативного правительства Болдуина, лишением высокого поста и всех своих сбережений, составляющих на тот момент свыше полумиллиона фунтов в современном эквиваленте. В новом кабинете под руководством лейбориста Рамсея Макдональда места для экс-канцлера казначейства не найдется. Не считая заседаний в палате общин, Уинстон превратится в безработного почти на десять лет.

В 1931 году Черчилля постигнет новый удар. Поездка в лекционное турне на заработки в США едва не закончится трагедией. Оказавшись снова в Нью-Йорке, Уинстон захочет навестить своего друга Бернарда Баруха, проживающего в то время на небезызвестной Пятой авеню. Ситуация осложнялась тем, что ни Черчилль, ни его водитель не только не помнили номера дома, но также не имели представления, как он выглядит.

После часа безрезультатных поисков раздраженный Уинстон попросит шофера остановить машину, решив подойти к одному зданию. Выйдя из машины, Черчилль станет переходить на другую сторону дороги. Успешно дойдя до центра проезжей части, он, как и любой нормальный англичанин, посмотрит налево и, не увидев машин, направится в сторону тротуара. В этот момент с правой стороны в него врежется автомобиль, мчащийся на большой по тем временам скорости – 50 километров в час. Несмотря на ужасную боль, Уинстон, еще некоторое время находясь в сознании, смог ответить на вопросы полицейского и подтвердить, что водитель ни в чем не виноват. Когда же у пострадавшего спросили имя и профессию, он с аристократической гордостью вымолвит:

– Я – Уинстон Черчилль, британский государственный деятель. [417]

Ни найдя ни одной свободной машины «скорой помощи», Черчилля доставят в больницу на обычном такси. Когда Уинстон придет в себя, у его кровати уже будут стоять Клементина, старшая дочь Диана и Бернард Барух, дом которого он так и не нашел.

В результате несчастного случая у Черчилля будут сломаны два ребра, а также, чего и следовало ожидать, вывихнуто правое плечо; шрам на переносице останется с ним до конца его дней.

Легенда гласит, что Черчилля сбил водитель такси. На самом деле это был частный шофер итальянец Марио Констансино. Обеспокоенный здоровьем своей жертвы, он навестит Черчилля в больничной палате. Уинстон предложит ему денег, но, несмотря на бедность, Марио откажется. В конечном итоге Черчилль подпишет ему последний том своих мемуаров «Мировой кризис». [418]

Вечером Клементина напишет в письме Рандольфу, что очень боится за Уинстона. После трех ударов судьбы – лишения должности, экономического краха и этой аварии – он мог так и не восстановиться. Что и говорить, 1930-е годы станут суровыми испытанием для семьи Черчилля. В качестве экстренных мер даже зайдет разговор о продаже Чартвелла. Дом будет закрыт, а Уинстон вместе со своей семьей переедет в более скромный коттедж Уэлл Стрит, расположенный на юге сада.