Читаем Черчилль и Гитлер полностью

Даже если Гитлер и был гомосексуалистом, это никак не объясняет его действий как политика. Если отставить в сторону тщательнейшим образом выстроенную харизму, открывается вполне заурядная личность Гитлера. Как осторожно заметил профессор кафедры современной истории Кембриджского университета Ричард Эванс: «Единственное, что было в Гитлере выдающегося, так это демагогический ораторский талант, который он чуть ли не случайно обнаружил в себе после Первой мировой войны. Что же касается остального, то в частной жизни он кажется обычным человеком, неоригинальным в своих идеях и фанатичным, но не более других ультраправых идеологов Веймарской республики, в интуитивной, но, в конечном счете, политически мотивированной ненависти к евреям»[56]. Черчилль же, напротив, был выдающейся личностью практически во всех отношениях.

<p>Делегирование против вмешательства</p>

Черчилль был известен своей склонностью к мелочной опеке и вмешательству в дела других людей. Сегодня бы его назвали «микроменеджером». Личный секретарь, работавший у Черчилля, когда тот занимал пост в казначействе, Перси Джеймс Григг, вспоминал: «Протокол одного утреннего совещания запросто мог охватывать совершенно разные области – от разработки проекта важного официального документа или идей для будущего бюджета и до некоторых желаемых улучшений в процессе делопроизводства или неуместности снабжения Управлением общественных работ британского правительства чехословацкими спичками».

Каждое утро, даже не встав с постели, Черчилль раздавал бесконечные инструкции и осведомлялся обо всем, что приходило в его изобретательный и пытливый ум. Например, в 1920-х гг., будучи канцлером казначейства, однажды перед обедом он попросил своего финансового секретаря изучить вопрос о приостановке повышения зарплат учителям; поинтересовался у члена кабинета министров, действительно ли есть необходимость увеличить количество подводных лодок, базирующихся в Гонконге; и послал запрос в Министерство иностранных дел о стоимости дипломатических телеграмм, поступающих к ним из Персии. Такой сверхконтроль над деталями вызывал недовольство и раздражение среди давнишних служащих казначейства, не одобрявших попытки Черчилля вмешиваться в вопросы, которые, по их мнению, прекрасно разрешались на соответствующих нижестоящих уровнях.

На посту канцлера Черчилль также пытался руководить «British Gazette», официальным печатным органом британского правительства, во время Всеобщей стачки 1926 г., и в результате дело дошло до того, что редактор отчаянно пытался не пускать его в здание, где печаталась газета. В первую ночь он пожаловался премьер-министру Стенли Болдуину на то, что Черчилль пытался «заставить персонал делать то, что не входит в круг их служебных обязанностей» и «ужасно с ними разговаривал». Пять дней спустя редактор снова пожаловался: «Он является в то время, когда работы больше всего, и настаивает на замене точек и запятых до тех пор, пока не доводит людей до бешенства!» Хуже того, Черчилль, по-видимому, упорно пытался показать работникам типографии, как надо работать на их же собственных станках.

Гитлер подходил к работе в правительстве совершенно в ином ключе. Он терпеть не мог проводить заседания и читать отчеты и с большой неохотой вел какие-либо записи. «Одна гениальная идея, – говорил он, – стоит больше, чем целая жизнь добросовестной конторской работы». Черчилль, напротив, был крайне трудолюбивым работником, который, по его собственным словам, «обнаружил, что я могу добавить к моему рабочему дню пару часов, если прилягу на часок после обеда». Такой режим, эффективность которого автор может засвидетельствовать, во время войны позволял Черчиллю доводить своих сотрудников до изнеможения, поскольку давал ему возможность оставаться на ногах примерно до двух часов ночи, что несчастные, не имевшие возможности вздремнуть днем, находили очень утомительным.

Гитлер, наоборот, был довольно ленивым. В то время как Черчилль постоянно занимался решением сложных экономических вопросов, хотя и не всегда успешно, Гитлера они почти не занимали. «У меня талант упрощать проблемы и сводить их к простейшей формуле», – заявлял он в 1932 г. Он знал, чего хочет: покончить с безработицей и провести массовое перевооружение. Поэтому он назначил ведущего немецкого экономиста Ялмара Шахта министром экономики и главным уполномоченным по военной экономике, а затем дал ему возможность самому принимать решения. «Инфляция есть результат отсутствия дисциплины, – говорил Гитлер Шахту, – отсутствия дисциплины у покупателей и отсутствия дисциплины у продавцов… Я прослежу за тем, чтобы цены сохраняли стабильность. Для этого у меня есть мои «коричневорубашечники»[57]. Его взгляды на экономику придают фразе «командная экономика» даже еще более зловещее значение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайны лидерства

Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого
Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

Иосиф Сталин – человек, во многом определивший историю России и всего мира в XX столетии. Николай Марр – создатель «нового учения о языке» или яфетидологии.О чем задумывались оба этих человека, глядя на мир каждый со своей точки зрения? Ответ на этот и другие вопросы раскрывает в своих исследованиях доктор исторических наук, профессор, сотрудник Института российской истории РАН Борис Илизаров. Под одной обложкой издаются две книги: «Тайная жизнь И. В. Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма» и «Почетный академик И. В. Сталин и академик Н. Я. Марр. О языковедческой дискуссии 1950 г. и проблемах с нею связанных». В первой книге автор представляет читателям моральный, интеллектуальный и физический облик И. В. Сталина, а вместе с героями второй книги пытается раскрыть то глубокое значение для человечества, которое таит в себе язык.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Борис Семенович Илизаров

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное