Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

Позже будет показано, что советское правительство сохранило эту систему. Принятая в Италии схема оказалось надежной и справедливой и подходила для использования в странах, освобожденных Красной армией.

Немного больше внимания следует уделить предложению Молотова, которое было принято. Согласно этому предложению, все три правительства должны были сообща объявить об осуществлении некоторых „срочных политических мер“, то есть о тех семи принципах управления итальянской политикой, о которых было упомянуто выше. Первым принципом была „демократизация итальянского правительства посредством включения представителей антифашистских партий“. Остальные касались восстановления индивидуальной и коллективной свободы, пресечения деятельности и уничтожения всех фашистских обществ и организаций, смещения с должностей в правительстве и с руководящих должностей в государственных учреждениях всех фашистских и профашистских элементов, амнистии политических заключенных и ареста военных преступников.

Британские и американские цели и устремления полностью соответствовали этим принципам; разница заключалась в сроках осуществления и возможных последствиях. Хэлл позволил себе продемонстрировать истинные чувства в отношении фашизма. сказав, что, „…по моему мнению, следовало бы взять Гитлера! Муссолини, Тодзио и их основных подельников, заранее доставить туда, где будет происходить это историческое событие, и чтобы военно-полевой суд состоялся на восходе следующего дня“. Уверенно согласившись с Молотовым, что „демократические“ элементы в Италии должны обладать всей полнотой политических возможностей», американцы и британцы проявили осторожность в отношении того, как далеко и сколь основательно следует вникать союзникам в политическое развитие Италии. Во врученном Молотову совместном меморандуме Идеи и Хэлл объяснили. насколько точно союзники следуют выбранной советским правительством стратегии, подразумевающей соблюдение осторожности и осуществление контроля, столь необходимых в этот период тяжелых и напряженных военный действий.

Сообщения в Лондон и Вашингтон подготовили почву для совместной декларации. Текст достигнутого соглашения был оглашен на закрытии конференции. В первой статье меморандума говорилось: «Суть заключается в том, что итальянское правительство должно стать более демократическим путем включения в него представителей тех слоев населения Италии, которые всегда противостояли фашизму». Это обязательство со стороны союзников в отношении изменений в правительстве вселило надежду в политических лидеров Италии.

Вопрос о будущем короля и монархии не затрагивался, как «…не имеющий отношения к этой декларации» и «в конечном итоге направленный против права народа Италии выбирать собственную форму правления».

Эта «Декларация в отношении Италии» явилась одним из успехов Московской конференции и отчетливо продемонстрировала. что для победы необходима слаженность действий в принятии совместных обязательств.

ПЯТЫЙ ПЕРИОД Октябрь 1943 года: конференция министров иностранных дел в Москве; согласование политических условий

Политические проблемы: Польша, Чехословакия и Балканы; осень 1943 года

История о договоре коалиции с Италией опередила рассказ о проблемах, возникавших по многим вопросам, которых хватало в годы войны.

Наиболее сложными из всех существовавших проблем являлись вопросы, связанные с Польшей. Государственный секретарь Хэлл не задумывался, направляясь на встречу с Иденом и Молотовым в Москву, о проблеме будущего Польши и ее границах. Чтобы понять ситуацию, сложившуюся к моменту встречи в Москве, необходимо оглянуться назад.

Советское правительство 6 января 1943 года опять откровенно заявило о своих притязаниях на те районы Польши, которые Советский Союз оккупировал сразу после вступления немцев в эту страну. Советское правительство известило польское правительство в изгнании о том, что впредь беженцы из бывших восточных провинций Польши, которые теперь являются частью Советского Союза, будут рассматриваться как советские граждане. Польское правительство выразило протест в ответ на это противоправное заявление и обратилось за поддержкой к правительствам Британии и Соединенных Штатов. Британское правительство в очередной раз посочувствовало, но не предприняло никаких позитивных действий. Аналогично поступил и Рузвельт; 16 февраля 1943 года он дал понять польскому послу в Вашингтоне, что не согласен с советскими требованиями, но не может позволить этому мнению управлять своими действиями. Президент объяснил, что сейчас неподходящий момент для американского вмешательства в дела Москвы; советские армии одерживают победы в величайших сражениях, в то время как американское наступление в Северной Африке тормозится, и, кроме того, советское правительство выражает недовольство тем, что на Советский Союз легла основная тяжесть борьбы с Германией.