Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

Но при имевшемся широком политическом выборе американцы и британцы надеялись, что советские власти так же охотно, как и они, будут уважать право народов выбирать правительство, при котором им жить, как провозглашено в Атлантической хартии и подтверждено в Декларации об освобожденной Европе. Это было результатом концепции, согласно которой три великих союзника должны остаться сплоченными и не испытывать страха друг перед другом.

Но действия Советского Союза свидетельствовали о нежелании признавать результаты демократической политической борьбы и неудержимом желании сделать так, чтобы всей Центральной и Восточной Европой управляли ее зависимые сторонники. На достижение этой цели не влияли ни сотрудничество в войне, ни воззвания к принципам. Не влиял на нее и образ мира, обозначившийся в Сан-Франциско, в котором все страны будут крепко сплочены для защиты друг друга и поддержания мира. Советский Союз хотел пространства, народов-сателлитов и армий, а также дополнительных экономических ресурсов и благоприятного момента для распространения коммунистической идеологии.

Американское правительство было обеспокоено признаками этой экспансии и духом недоверия между союзниками. Ведь мысли и чувства американского народа были радостно сосредоточены на приближающейся победе, быстрой переброске наших войск к Тихому океану и возвращении солдат домой. Британское правительство, лучше помнящее ситуацию в Европе, было меньше удивлено, но еще больше озабочено. Черчилль, который после Ялты считал, что тревожиться больше не о чем, начал теперь испытывать «глубокое уныние». Это уныние становилось все сильнее от невозможности убедить американское правительство, что, по его словам, «Советская Россия стала представлять смертельную опасность для свободного мира» и поэтому необходимо создать новый военный фронт, препятствующий дальнейшему распространению ее влияния. О своем настроении в эти дни марта и апреля, когда нацистская Германия агонизировала, он рассказал позже. «Поэтому кульминация, по-видимому, безмерного успеха была для меня самым несчастливым временем. Я вращался среди веселящихся людей или сидел за столом, осыпаемый поздравлениями и благословениями всех участников великого альянса, испытывая сердечную боль и дурные предчувствия», – писал он в книге «Триумф и трагедия».

Распространение советского влияния в Восточной Европе

Через две недели после Ялтинской конференции в Румынии разразился серьезный правительственный кризис. Непрочный коалиционный кабинет Радеску был прекрасной мишенью для нападок оппозиции; в его местных отделениях еще затаились бывшие сторонники немцев. В феврале американский член Контрольной комиссии генерал Кортландт Шуайлер предупредил Вашингтон, что советское правительство не намерено мириться с этим коалиционным правительством. Советские представители в Румынии собирали репарации, не заботясь о последствиях. Они ускоряли преобразования в румынских войсках местной обороны. Натиск местных коммунистических и связанных с коммунистами групп становился необузданным и решительным. Советский председатель Контрольной комиссии командовал румынским правительством от имени комиссии, не советуясь ни с американским, ни с британским представителями.

Беспорядки в Бухаресте 24 февраля вылились в массовую забастовку, подавленную артиллерийским огнем. Вечером этого дня премьер-министр Румынии в своем выступлении по радио заявил, что горстка коммунистов путем террора пыталась захватить власть. Советский член Контрольной комиссии строго отчитал его за эту речь. На следующий день, 25 февраля, коммунистическая пресса заговорила о кровавых убийствах и призвала к демонстрациям и наказанию виновных. Кое-кто из коммунистических членов коалиционного правительства направил послание королю, требуя немедленной отставки правительства, возглавляемого «палачом» Радеску. Бертон Берри, политический представитель Соединенных Штатов в Бухаресте, докладывал, что «…особо ревностные члены коммунистической партии ужесточают свои требования, искажают факты и добиваются перемены сфер ответственности по мере того, как популярность правительства в народе возрастает».