Черчилль. Верный пес Британской короны

В начале апреля 1941 года у Черчилля исчезли последние сомнения, что Германия вынашивает планы напасть на Советский Союз. По его поручению министр иностранных дел Иден сообщил о переброске германских войск к советским границам советскому послу в Лондоне Майскому, но тот уклончиво ответил, что СССР пока не обсуждал с Германией возможность заключения новых соглашений и что концентрация немецких войск не вызывает беспокойства у Москвы. Тогда с Майским встретился сам Черчилль и сообщил ему что в случае германского нападения Англия окажет Советскому Союзу помощь. Майский же в ответ потребовал от Англии признания советской аннексии государств Прибалтики. Также и второе послание британского премьера Сталину от 19 апреля 1941 года, где сообщалось о переброске германских танковых дивизий из Югославии обратно в Румынию, что говорило о возможном скором начале войны Германии против СССР, как и первое, осталось без ответа. Двусторонней переписка стала после 22 июня 1941 года.

Франклин Рузвельт

15 июня 1941 года Черчилль обратился с личным посланием к президенту США Франклину Рузвельту с предложением начать действовать совместно после возникновения германо-советской войны. Согласно всем заслуживающим доверия источникам, подчеркивал британский премьер, германское нападение на Россию неизбежно в самые ближайшие дни: "Если вспыхнет новая война, мы, конечно, должны будем оказать всемерную поддержку и любую помощь русским, руководствуясь принципом, что Гитлер является врагом, которого мы должны победить. Я не ожидаю никаких политических реакции и уверен, что германо-российский конфликт не вызовет у вас никакого замешательства".

Так Черчилль отреагировал на заявление ТАСС от 11 июня о том, что Германия так же скрупулезно соблюдает советско-германские договоры, как и Советский Союз, и отсутствие какой-либо реакции Германии на это заявление.

22 июня 1911 года, когда Гитлер уже напал на Советский Союз. Черчилль выступил с речью, где заявил о своей поддержке Москвы. Однако заметил при этом: "Нацистский режим неотличим от худших черт коммунизма. Он лишен каких-либо принципов и основ, кроме ненавистного аппетита к расовому доминированию. Он изощрен во всех формах человеческой злобы, в эффективной жестокости и свирепой агрессии. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое, с его преступлениями, безумствами и трагедиями, отступает. Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их охраняющими свои дома; их матери и жены молятся — о, да — потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя и защитника… У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с Божьей помощью не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, — наши враги. И, следовательно, мы окажем любую, какую сможем, помощь России и русским. Мы будем призывать всех наших друзей во всех частях мира выбрать тот же курс и твердо и непоколебимо следовать ему до конца Поэтому опасность, угрожающая России, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара".

Перед этой речью он сказал своему секретарю Джоку Колвиллу: "У меня лишь одна цель — уничтожить Гитлера, и это сильно упрощает мою жизнь. Если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в Палате общин".

В мемуарах Черчилль писал: "Сейчас нам предстоит вскрыть ошибочность и тщетность хладнокровных расчетов советского правительства и колоссальной коммунистической машины и их поразительное незнание собственного положения. Они проявили полное безразличие к участи западных держав, хотя это означало уничтожение того самого второго фронта, открытия которого им суждено было вскоре требовать. Они, казалось, и не подозревали, что Гитлер уже более шести месяцев назад принял решение уничтожить их. Если же их разведка поставила их в известность о переброске на восток огромных германских сил, усиливавшейся с каждым днем, то они упустили многие необходимые шаги, которые следовало предпринять при этих обстоятельствах…