Чердак дядюшки Франсуа

— Вы, конечно, будете надо мной смеяться, если я приведу выдержку из газеты крупных дельцов «Журналь де Деба». Но там есть статья со знаменательными словами, которые заслуживают внимания.

— В каком номере? — с интересом спросил Жак.

— Номера не помню, но смысл запомнил. Так вот в этой статье говорится: «К чему служат притворство и умолчание? Лионское восстание открыло важную тайну — внутреннюю борьбу, происходящую в обществе между классом имущим и классом, который ничего не имеет… Под средним классом есть население пролетариев, которое волнуется и содрогается… Ему плохо… Оно хочет перемен…»

— Ну что ж, — сказал Бланки, — с этими словами нельзя не согласиться. Иное дело — выводы, которые делают эта газета и стоящая за ней партия. Но сейчас борьба за повышение заработной платы завязалась не на жизнь, а на смерть. Что же касается лионцев, то до сих пор обязанность лионского ткача — этого человека-машины — состояла в том, чтобы день и ночь плакать голодными слезами, создавая для богачей ткани из золота, шёлка и слёз.

— Из золота, шёлка и слёз! — как заворожённая повторила Катрин вполголоса.

— Да, девочка, запомни: из золота, шёлка и слёз. А что тебя так удивило?

— Но ведь и Люсиль говорит в своей песне такие же слова! — с какой-то радостью и удивлением произнесла Катрин.

— Какая Люсиль? Какая песня? — с недоумением переспросил Бланки.

— Люсиль — это моя сестра, то есть жена моего брата, Люсиль Менье.

— Люсиль Гийу, — поправил Франсуа.

— Так что же она написала о золоте, слезах и шёлке?

— А вот что:

С тобою рядом
И сыновья.
Их доля та же,
Что и твоя.

Хоть шёлк и бархат

Их руки ткут,
А пот и слёзы
Ручьём текут…

— Продолжай, продолжай дальше! — попросил Бланки.

И Катрин, не отказываясь, с удовольствием пропела всю песню.

— Песня хорошая, — сказал Бланки, после того как выслушал Катрин с большим вниманием. — Я и не подозревал, что жена Ксавье — поэт!

Поблагодарив Катрин, Бланки распрощался с ней и с тремя друзьями.

— Ну и Стрекоза! — сказал Франсуа, но в его голосе не было ни тени упрёка.

— Очень хорошо спела! Молодец! — одобрил Жак.

А Клеран обнял Катрин и поцеловал:

— Ты у нас умница! Но как случилось, что ты спела Бланки песню Люсиль?

— Очень просто, — бойко ответила девочка. — Люсиль и Ксавье оба такие стеснительные… Люсиль написала песню. Ведь не для себя же… Пусть её услышат как можно больше людей. Вот я и пою, где могу. Теперь и господин Бланки узнает про песню о лионских ткачах. А вдруг ему запомнится строка, другая?..

И Катрин снова запела:

Ведь мрак не вечен,
Придёт весна.
С собою солнце
Несёт она!

Послесловие

Ты полагал

Народ унизить под ярмом.
Но ты французов не узнал!
Есть суд земной и для царей.
Провозгласил он твой конец.…
И загорелся страшный бой;
И знамя вольности, как дух.
Идёт пред гордою толпой.

Так писал об июльских днях 1830 года в Париже М. Ю. Лермонтов. Прекрасное описание этих Трёх Славных Июльских дней — 27, 28, 29 июля — читатель нашёл в прочитанной им только что повести Е. И. Яхниной.

С чердака дядюшки Франсуа в жаркие июльские дни этого года Ксавье Гийу уходит завоёвывать свободу. Вместе с ним на парижские баррикады уходят его друзья — студенты Морис и Жером. Уходят и люди старшего поколения — Жак Менье и Клеран.

У кого же нужно было отвоёвывать свободу?

14 июля 1789 года, за сорок один год до событий, рассказанных в повести Е. И. Яхниной, французский народ уже завоевал свою свободу. В этот день в Париже пала твердыня королевской власти — Бастилия и французской монархии был нанесён смертельный удар. Но король Людовик XVI ещё удержался у власти, установилась конституционная монархия.

Прошло три года. Началась война монархической Европы против революционной Франции. Королевский двор вёл тайные переговоры с её врагами, и тогда новое народное восстание 10 августа 1792 года окончательно низвергло монархию, и Франция стала Республикой. Понадобилось огромное напряжение народных сил, чтобы возглавляемая революционным правительством — Конвентом — Франция вышла победительницей из тяжелейших войн.

В ходе этих войн революционная энергия постепенно истощалась, и уже в 1804 году Франция вновь превратилась в империю. Французский народ почти полностью потерял политические свободы, отвоёванные в 1789 году. Но новый император Наполеон Бонапарт, сам участвовавший в революции и бывший одно время сторонником крайней революционной партии — якобинцев, сохранил основные социальные завоевания Великой буржуазной революции, которая уничтожила феодальные права французского дворянства, лишила его привилегий. Значительная часть конфискованных в ходе революции церковных и дворянских земель перешла в руки новых владельцев из среды буржуазии и крестьянства.