Чердак на Куин-стрит

– Ну как, девчонки, была какая-то польза от встречи с Ребеккой?

Мое сердце согрелось от слов «девчонки», простых слов, иллюстрирующих, как далеко мы все продвинулись за несколько коротких лет в наших отношениях друг с другом.

– И да и нет. Мы узнали, что вообще-то нам не нужно слишком напрягаться, планируя вечеринку. Ребекка любезно предоставила мне папку со своими идеями, адресами поставщиков и магазинов, где она уже заказала товары. Мне остается только их забрать. И оплатить, конечно.

– Предположу, что это часть «нет». А что в части «да»?

– Помнишь картину, о которой я тебе говорила, ту, которую Марк Лонго «позаимствовал» из коллекции Вандерхорстов в Чарльстонском музее? Я видела ее сегодня у них дома и нащелкала около десятка снимков. Похоже, Ребекка считает, что в этой картине содержатся все ответы, которые ищет Марк, включая финансовую свободу. Но ни Джейн, ни мама, ни я ничего не увидели. Мы даже проверили рамку и подложку, вдруг там спрятан какой-то большой бриллиант, но ничего не нашли. И мы подумали, не является ли это очередной фальшивкой со стороны Марка.

– Фальшивкой? Такое слово услышишь не каждый день.

Я покачала головой, вспомнив, что подумала о том же, и попыталась вспомнить, где я недавно видела его написанным.

– Верно. Но оно подходит. – Я вытащила телефон и, открыв на сделанных недавно снимках, пристально изучила крупный план лица херувима – серый камень был усеян звездными вспышками света.

– Дай взглянуть. – Отец достал из кармана очки и надел их, а я передала ему свой телефон. Водя пальцем по экрану, он начал пролистывать фотографии. – Прекрасная картина, не правда ли? Я люблю сад, весь покрытый росой… мы, садовники, называем росинки поцелуями ангела.

Я улыбнулась:

– Как мило. Раньше я думала о росистой траве как о чем-то, чего следует избегать, если только я не хочу испортить обувь.

– А больше ты так не думаешь?

– Лишь немножко. Но теперь я буду думать об этом как о поцелуях ангела.

Поднеся экран ближе к лицу, он продолжил рассматривать снимки.

– Итак, что именно я должен найти?

– Хороший вопрос. Просто что-то ценное. Но мы увидели только фонтан и росу. И писающую статую.

– И пса.

– Что? – Я наклонилась, чтобы рассмотреть поближе. – Где?

Он увеличил изображение и испачканным зеленью пальцем указал на небольшую коричневую фигурку, сидевшую по стойке «смирно» в траве рядом с фонтаном, идеально сливаясь с тенями кустов позади. Я моргнула, просто чтобы убедиться, что она не исчезла.

– Это похоже на оптическую иллюзию. Но стоит его заметить, и вы уже не сможете его не увидеть. Интересно, так и было задумано художником?

Отец уменьшил фото.

– Кто бы ни был этот художник, он или она не поставил своей подписи. Если предположить, что картина была написана по заказу, я уверен, собака появилась на ней намеренно. За прошедшие годы мы уже поняли, что Вандерхорсты обожали головоломки. – Он снова просмотрел фотографии, остановившись на сделанном мною крупном плане кустов, где теперь, когда я знала, что искать, была отчетливо видна собака.

– Нола думает, что его кличка Отис, – сказала я, прищурившись, чтобы лучше видеть.

– Я не буду спрашивать, почему она так думает. – Отец поднес телефон ближе к лицу, загораживая мне обзор. – Возможно, оно написано у него на ошейнике. – Он на миг застыл в таком положении, но затем со странным выражением лица откинулся назад. – Ну, что же, – произнес он.

– Что именно? Его имя на ошейнике?

– Нет, – медленно сказал он. – Но эти яркие пятна на его шее, похожие на гигантские капли росы? Я почти уверен, что это никакая не роса.

Я бесцеремонно выхватила из его рук телефон и поднесла ближе к глазам. И, сосредоточив взгляд на мохнатой морде пса, стала медленно двигаться вниз к его короткой толстой шее.

– Я не… – начала я.

– Надень. – Отец протянул мне свои очки для чтения.

Я надела их и посмотрела на коричневое пятно на картинке. Так я впервые увидела переднюю часть Отиса, если, конечно, это был тот самый пес. Джек всегда говорил мне, что я не должна строить необоснованных предположений, но в данном случае у меня, похоже, имелись для этого основания. Толстый черный ошейник украшали три больших камня одинакового размера, сверкающие, как роса. Они были вставлены в ошейник, и на первый взгляд я бы подумала, что это хрусталь. Если бы не тот факт, что мы искали пропавший бриллиант, я бы согласилась с этой мыслью.

Я встретилась взглядом с отцом.

– Мне и в голову не приходило, что бриллиант могли снова распилить. Так его было легче спрятать, не так ли?

По его лицу скользнула широкая улыбка.

– В сегодняшних долларах эти бриллианты все еще были бы очень ценными не только из-за их происхождения, но и потому, что Алмаз Надежды – это редкий голубой бриллиант. А Марк Лонго, похоже, считает, что они спрятаны в ваших часах.

Я сидела спиной к железной скамье, мои мысли то замирали, то вновь поднимали голову, перескакивая с одного на другое.

– Но их там нет, – сказала я. – А раз так, то где они?

Отец встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться.