Чердак на Куин-стрит

Я вернулась к расстановке горшков с детскими бутылочками, пытаясь игнорировать тревожное чувство, которое не покидало меня с тех пор, как вернулся Джек. Я смогла разложить проблему нашего брака на составные части и поместить ее в коробку, чтобы открыть позже. Мое беспокойство скорее было похоже на страх, как будто я держала руку на дверной ручке темного чулана и не решалась заглянуть внутрь. Слишком занятая жизнью, работой и приготовлениями к вечеринке, я вернулась к прежней Мелани… по крайней мере временно. Ибо это означало, что я могу заставить себя поверить в то, что, если игнорировать его достаточно долго, он исчезнет сам по себе.

Глава 31

В день вечеринки подарков Ребекка и Пуччи прибыли рано – и, к счастью, одни. Нога Марка была полностью обездвижена, и он временно был прикован к инвалидному креслу, а беременность Ребекки не позволяла ей помочь ему спуститься по лестнице или сесть в машину. Я сомневалась, что Марк вообще появится, но Ребекка заверила меня, что Марк непременно будет. Любой нормальный человек – категория, не включающая Марка, – не имел бы наглости появиться в доме, где он сломал ценные старинные часы в поисках не принадлежащего ему сокровища, но Марк упрямо продолжал настаивать, что часы просто рухнули на него, когда он остановился, чтобы полюбоваться ими. Я не сомневалась, что, если Марк найдет способ, он будет здесь, чтобы вынюхивать информацию, сидя в инвалидном кресле.

– Может, тебе стоит пойти домой и побыть с ним на тот случай, если ему что-то понадобится, – предложила я. – Вечеринка начнется только через шесть часов, а у меня уже все готово…

– Даже не сомневаюсь, – сказала она, толкая подкрашенную румянами Пуччи в собачьей коляске, чьи три колеса то и дело застревали в траве на заднем дворе. Если колеса застрянут намертво, я не стану помогать ей вытаскивать их. Ребекка остановилась перед пушкой, стреляющей блестками. – Где остальные пять, о которых я просила?

Я терпеливо улыбнулась:

– Продавец в бюро проката заверил меня, что одной более чем достаточно. К тому же я не уверена, насколько блестки экологически безопасны, а у нас на заднем дворе обитает множество птиц и белок, которым, вероятно, не следует их есть, не говоря уже о двух малышах.

– Может, тебе следует научить их не есть с земли.

– Животных или детей? – спросила я с сарказмом в голосе, который неизменно проносился мимо сознания Ребекки.

– И тех и других.

Я проглотила тысячу комментариев, зная, что моя месть будет сладкой, если я примерно через полтора года скажу ей то же самое.

Ребекка подтолкнула коляску к беседке, где ей предстояло открыть подарки. Мой отец и его клуб садоводов украсили беседку красивыми букетиками из розовых и белых гвоздик, переплетенными розовой сеткой и белым кружевом. Получилось так красиво, что они сфотографировали результат своих трудов для участия в предстоящем конкурсе садоводов.

Ребекка погрустнела:

– Но я хотела розы! Я специально сказала «розы».

Я сжала руки за спиной, сдерживая соблазн стукнуть ее. Не хотела бы я, чтобы за мной до конца жизни числилось избиение беременной женщины.

– Да, ты сказала. Но так как за это плачу я, то пришлось искать что-то более экономичное. Тем более что они такие красивые, ты не находишь?

– Но они все равно не розы, – фыркнула она. – Разве ты не прочитала все в папке, которую я тебе дала? Или выслушала меня, когда мы десятки раз разговаривали по телефону?

– Конечно, и читала и слушала. Просто многие вещи были… непрактичными. Но я воспользовалась твоим кейтерингом и твоим меню, включая рулетики из сосисок, которые должны выглядеть как младенцы в одеялах, и сахарное печенье в форме лифчиков. – Мне нужно было убедиться, что никто не припишет мне идею последних.

– У меня есть два прожектора, как ты и просила, с чередованием красной и розовой вспышек. Они будут направлена на тебя, пока ты будешь открывать подарки. Сегодня вечером мой отец будет главным техником. Он отвечает за то, чтобы пушка с блестками и цветные огни работали, как и планировалось.

Похоже, я ее ублажила.

– По крайней мере, что-то будет выглядеть так, как я хотела.

Меня спасло то, что задняя дверь открылась и в сад вышла Нола, да не одна, а с Линдси и ее новым белым хаски по кличке Призрак. Линдси несла гофрированную коробку, клапаны которой были задвинуты друг в друга, чтобы она не открылась. Призрак прыжками тотчас понесся к нам. Ребекка взвизгнула и высоко подняла Пуччи.

– О, Призрак не обидит Пуччи, миссис Лонго, – заверила ее Нола, пока Линдси ставила коробку на столик в патио. – Он слишком ласковый.

По выражению лица Ребекки было видно, что она ей не верит.

– Как все прошло, девочки? – спросила я, имея в виду экзамен.