Черемисская секта КУГУ СОРТА

Кугусортинскiй религiозный обрядъ есть видоизмененное сокращенiе обычнаго ритуала кровавыхъ жертвоприношенiй. Изъ массы отдльныхъ молитвъ, обращенныхъ къ сонму спецiальныхъ божествъ, основатели секты составили одну, объемлющую вс нужды черемисъ, духовныя и матерiальныя: эту молитву адресуютъ они Великому Богу-создателю и его жен въ три прiема, какъ и прочiе язычники. Но въ средней (второй) молитв есть вставка, представляющая покаянiе молящихся во грхахъ, и особая вставка о Цар, его воинств и о всхъ добрыхъ людяхъ. Эти вставки навяны уже христiанствомъ, потому что древнее язычество не знало покаянiя во грхахъ, не знало и молитвъ за всхъ добрыхъ людей. Заимствованiе тутъ-вн всякаго сомннiя.

Другое дло-новый видъ жертвъ и особый колоритъ всей жертвенной обстановки: все это явилось внезапно и было невдомо черемисской масс. Правда, теперешнiй ближайшiй сотрудникъ Якманова-Иванъ Ивановъ, говорить, что кугусортинская вра существуетъ уже пятое поколнiе, т.-е. свыше 100 лтъ но это едва-ли справедливо, потому что вс остальные сектанты, даже самъ Якмановъ, молчатъ объ этомъ факт, а онъ не могъ бы остаться незамченнымъ со стороны черемисъ. Я могу только допустить, что слишкомъ сто лтъ назадъ, подъ влiянiемъ христiанской проповди, могло зародиться въ Яранскомъ узд на мст возникновенiя секты и среди самихъ черемисъ, мннiе о безполезности кровавыхъ жертвъ, но не больше. Если бы кугусортинская вра существовала такъ давно, то жертвенные ея порядки не поражали бы черемисъ на первыхъ порахъ; но извстно, что, вначал черемисы потшались надъ новоявленною "старой врой", въ которой все казалось имъ необычно и дико, и вниманiе ихъ остановилось только на громадныхъ размровъ восковой свч, почему новая вра получила отъ нихъ въ насмшку названiе "большой свчи" (кугу сорта), которое такъ и осталось за ней, вмсто даннаго Якмановымъ названiя "древне-черемисско-языческой вры" (тошто чи мари вера).

Для рядовыхъ черемисъ однако не все было ново въ кугусортинской вр, что касалось вншней обстановки моленiй: они знали и сами добывали живой огонь, употребляли восковыя свчи; ленгежи (бураки), разливательная ложка, ковши, гусли-все это хорошо было имъ знакомо. Но они съ изумленiемъ смотрли на восковой кругъ внушительныхъ размровъ, на липовый и березовый столы, на деревянное ружье и саблю; не столько возбуждалъ ихъ вниманiе овсяный хлбъ на медовой сыт, сколько мдный ножъ. До сихъ поръ никто изъ посщавшихъ Якманова не догадался спросить, откуда взялъ онъ все это? Сторонники кровавыхъ жертвъ отгоняютъ Шайтана по древнему способу-головешкой и ударами ножа по топору; основатели секты ввели ружье и саблю, но деревянныя, а не металлическiя, потому что изгнали все металлическое изъ жертвеннаго обихода. Но такъ какъ деревяннымъ ножемъ хлба отрзать нельзя, то введенъ мдный. Несомненно, что въ глубокой древности черемисы знали мдь и бронзу, какъ единственный металлъ, а еще раньше знали кремень, какъ ржущее орудiе, но память черемисская не могла объ этомъ сохранить воспоминанiя. Повидимому, на примъненiе мди натолкнула основателей случайная находка на поляхъ мднаго или бронзоваго ножа, а такiя находки въ предлахъ Яранскаго и Уржумскаго уздовъ не составляютъ редкости.

Возстановляя саблю и ружье, какъ якобы принадлежность древняго культа черемисъ, Якмановъ не могъ взять ихъ изъ народныхъ преданiй, потому что таковыхъ нтъ; черемисы помнятъ только копье (умдо), мечъ (кердо) да лукъ (йонгэж) со стрлами (пикш), а съ ружьемъ (пучал) познакомились они уже въ эпоху русскаго владычества, когда увидали «пищали». Допустимъ, что "древнiе черемисы" знали ружье, употребляли его. При чемъ же тутъ холщевая обшивка, которая примнена даже къ сабл? Разв благодаря холсту, ружье и сабля длаются боле страшными для Шайтана? Или, быть можетъ, Шайтанъ не догадается, что ему грозятъ не настоящимъ ружьемъ и саблей, коль скоро они обшиты холстомъ? Все это до крайности забавно и ни на какомъ преданiй не основано. Но Якмановъ не опирается въ данномъ случа и на откровенiе свыше, которое истинно врующимъ черемисамъ Божество длаетъ иногда во время сна. Такъ было съ Александромъ Тамшинерскимъ, видвшимъ во сн Великаго Юму въ благолпномъ бломъ одянiи и съ серебрянымъ посохомъ въ рукахъ. Якмановъ не длаетъ ссылки на подобное откровенiе, а говорить только, что все введенное имъ въ ритуалъ и жертвенную обстановку сектанты заимствовали "отъ отцовъ своихъ".