Череп Бетховена: Мрачные и загадочные истории из мира классической музыки

Во время II Мировой войны Веберн был не в ладах с нацистами, но смог сохранить голову на плечах в прямом и переносном смысле; говорят, в какой-то момент он даже поддерживал Гитлера, но любые симпатии, которые он мог выражать нацистам, диктовались, скорее, просто германским патриотизмом, чем подлинным согласием с их идеями; фашистского антисемитизма он точно не разделял. Там и тогда любой, кто хотел выжить, должен был очень внимательно следить за собой и своими поступками. В конце войны, когда силы союзников заняли территорию Германии и Австрии, он проживал в доме дочери под Зальцбургом. Ночью 15 сентября 1945 года он вышел на улицу, чтобы выкурить сигару, не желая беспокоить спящих внуков. Вот-вот должен был начаться установленный союзниками комендантский час. Солдат армии США, рядовой первого класса Реймонд Норвуд Белл выстрелил в него и убил на месте, считая, что он замыслил какие-то темные дела, – возможно, потому, что зятя Веберна недавно арестовали за торговлю на черном рынке. Говорят, что Белл был настолько раздавлен чувством вины из-за своего выстрела, что стал алкоголиком и в 1955 году умер.

Альбан Берг (1885–1935) Чистая глупость

Берг, как и Шенберг с Веберном, был представителем Второй Венской школы. Он исследовал новые идеи атональной музыки, и сегодня многие считают, что он внес богатейший и важнейший вклад в современную музыку (хотя неподготовленному слушателю оценить его явно будет сложно). Берга, пожалуй, можно считать самым популярным из всего окружения школы; в свои произведения он включал и тональные мелодии. Одна из его работ, носящая забавное название «Пять песен на тексты к почтовым открыткам Петера Альтенберга», вызвала много шума. Две из этих «Песен» были исполнены в Вене в марте 1913 года, дирижировал Шенберг. Музыка была настолько непривычной, что аудитория взбунтовалась, и концерт пришлось остановить; его организатор был арестован. Конечно, такая реакция была большим ударом по самомнению композитора. Он был в ужасе и спрятал свои «Песни». При его жизни они больше никогда не исполнялись.

Он в течение семи лет учился у Шенберга, но, в отличие от учителя, который испытывал ужас перед числом тринадцать, придавал особенное значение числу 23. По всей видимости, 23 июля (точно неизвестно, какого года) с ним случился первый приступ астмы, и он решил, что это почему-то важно. Также, возможно, его интересовали работы отоларинголога (вот это словечко!) Вильгельма Флисса. Вообще-то отоларингологи занимаются проблемами уха, горла и носа, но Флисс, помимо прочего, выдвинул теорию того, что у мужчин и женщин существуют циклы сексуальной активности, продолжительность которых у женщин равна двадцати восьми дням, а у мужчин – как раз таки двадцати трем! Эта теория предвосхитила современную концепцию биоритмов. Правда Флисс создал еще одну, весьма развернутую, теорию о связи между носом и гениталиями, так что, вероятно, к его идеям нужно подходить с определенной долей скептицизма.

Каким бы ни был источник его музыкального символизма, Берг был весьма плодовитым композитором, но, как обычно, его финансовое положение не всегда было стабильным. И именно нехватка денег в итоге привела его к безвременной кончине. Его ужалило в спину какое-то насекомое, и развился абсцесс. Его жена, желая сэкономить на врачах, предложила вскрыть его ножницами. Естественно, это привело к заражению крови, и когда его все-таки привезли в больницу, было уже слишком поздно. Он умер в возрасте пятидесяти лет в сочельник. Никогда не проводите хирургические операции самостоятельно!

Уоллингфорд Риггер (1885–1961) Чертовы собаки

Риггер был одним из первых американских композиторов, который стал использовать двадцатитоновую систему, что хорошо или плохо, в зависимости от вашей точки зрения. В начале ХХ века он дважды приезжал в Германию, чтобы учиться, но окончательно вернулся домой в 1917-м, когда Соединенные Штаты вступили в I Мировую войну. После этого он большую часть жизни посвятил сочинению музыки и преподаванию в различных учебных заведениях штата Нью-Йорк. Некоторые любили его атональные работы, но один критик отозвался о его произведениях, как о «печальных стонах умирающей коровы».

В 1950-е он был вызван в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности. Там расследовались случаи проникновения коммунистических идей в мир музыки, и, вероятно, члены Комиссии сочли двадцатитоновую систему коммунистическим заговором по подрыву старой доброй тональной американской музыки. Или, по крайней мере, они думали, что Риггер шпионит в пользу тех, кто скрывает свои гнусные планы под личиной наиболее подозрительных стилей «новой музыки». Риггер действительно симпатизировал коммунистам, но, к счастью, практически не пострадал от охоты на ведьм.