Черепаха Тарази

- Вы знаете, я самый несчастный правитель на свете. Потому что мне достался суеверный, вздорный народец... Вот свежий пример: сегодня на пустыре увидели черепаху... очень большую черепаху, невероятных размеров. И все сразу же заговорили о войне. И нашлись даже такие, кто уверяет, что эту черепаху как предупреждение, как дурную примету прислал... кто бы вы думали? Мой младший брат Чингисхан... С другого конца света, из Пекина... Вот над каким народом господь поставил меня... - Денгиз-хан прищурился, посмотрел на Тарази, ожидая, что он на это скажет.

- Право, не знаю, ваша светлость... Но смею вас заверить, что сейчас вашему городу грозит не Чингисхан, а песок... Четыре года назад я проезжал мимо вашего города, правда не въезжая в него... и теперь... я заметил, что пустыня еще больше приблизилась к городским стенам. И мне кажется, надо срочно посеять вокруг двумя, тремя кольцами саксаул. Иначе все поглотит... - Но не успел наш путешественник договорить, как услышал громыхание, а потом увидел, как Гольдфингер торопливо везет что-то в тачке. Он испытующе смотрел то на эмира, то на Тарази, и видно было, что он беспокоится, думая, не пропустил ли что-нибудь важное из их беседы.

Гольдфингер остановил тачку и стал вынимать оттуда нечто довольно громоздкое и запутанное, а когда развернул на траве, Тарази увидел, что привез он качели.

Обмотав себя вокруг талии веревкой, Гольдфингер ловко вскарабкался сначала на одну шелковицу, потом на другую, укрепляя веревку и натягивая качели. Легкие, отделанные шелком и бахромой, они сразу же стали раскачиваться от ветерка.

Эмир же, чтобы не отвлекать своими разговорами ревнивца Гольдфин-гера, осматривал в это время лошадь Тарази. Поглаживал нежно хвост, тыкал пальцем в бок животного, опускался на корточки, чтобы пощупать копыта, и при этом, довольный, чмокал, а Тарази, напряженный, держал лошадь и боялся, как бы Денгиз-хан не спросил, что там в клетке под покрывалом.

- Прошу, мой курфюрст! - сказал Гольдфингер, закончив с качелями. Эмир с радостным возгласом засеменил и ловко сел на качели. Покачиваясь, он закрыл глаза от удовольствия и запел неожиданно:

Спите, дети-шалуны, вон Гольдфингер к вам идет.

Ах, мечты, ах, мечты...

Всем, кто плохо жил на свете, наказанье он найдет.

Ах, мечты, мечты, мечтанья... Кто шалил - от наказанья

Не уйдет, не уйдет...

- Браво! - захлопал Гольдфингер, еле заметно усмехаясь в ус. - Ну, как вы себя чувствуете, мой курфюрст?

- Я умиротворен! Этот сад, эти качели и вы, друзьям мои... Я так одинок. Но зачем роптать?! "Спите, дети-шалуны, вон идет Гольдфингер..." Сколько раз благодаря этим качелям мы избежали неприятностей, - сказал Денгиз-хан, сладко покачиваясь.

- Много раз, мой курфюрст, - с готовностью ответил Гольдфингер, словно ждал похвалы.

- Вот сегодня, например, - продолжал Денгиз-хан раскачиваться, - когда мне сказали, что у нас появилось это чудовище... Оно еще и поныне там, на пустыре, но я спокоен. Хотя народ упрямо твердит о каких-то дурных приметах...

Гольдфингер взял конец веревки и стал помогать эмиру раскачиваться.

Тарази помешкал, но тоже взял другой конец, ибо вся атмосфера, в которой развлекался эмир, располагала к дружелюбию.

- А сколько вы заплатили тому человеку, который провел вас через тоннель? - не открывая глаз, вдруг спросил Денгиз-хан. И добавил доверительно: - Я построил эти тоннели на случай войны. И растратил всю казну. Но пока войны нет, я подумал: тоннели могут пополнять казну за счет путешественников, желающих меня лицезреть. Если еще один год Чингисхан не нападет на нас, тоннели себя полностью окупят.

- Видите, - засмущался Тарази, - мы договорились, что он выведет меня обратно в город...

- Заплатите ему хорошо, - просто попросил эмир, - ибо я обложил проводников самыми большими налогами. Им остаются буквально гроши. А они, как правило, все с семьями.

- Разумеется, - поспешно ответил Тарази.

- Когда я был моложе, - разоткровенничался Денгиз-хан, - и мог лучше развлекать таких путешественников, как вы, - ну, например, сам вместо кучера катал их по парку на фаэтоне, - то брал, естественно, в два раза больше. Но теперь... Мой друг Гольдфингер прекрасно помнит те времена...

Эмир умолк, остановил качели и сошел. Ни слова не сказав на прощание Тарази, он стал удаляться и скрылся за забором. Только раз он обратился к Гольдфингеру, который вел его, взяв под локоть: . - Не забудьте о возмездии, Гольдфингер.

- Нет, мой курфюрст. Мы поручим ему увести от нас эту чудовищную черепаху, - послышался леденящий голос Гольдфингера.

- Да, он ведь ученый и как раз ловит черепах. Только сегодня, пусть сегодня же уводит... Чтобы успокоился народ. Ты ведь знаешь, мой друг Гольдфингер, что в истории был случай, когда народ поднял бунт из-за обыкновенного скорпиона. И заодно в ярости придушил и своего преданного правителя...

IV

Чудовищная черепаха, о которой сказал Денгиз-хан, часом назад была обнаружена на окраине города, недалеко от постоялого двора, где остановился наш путешественник.