Черепаший галоп или Титановые звезды маршала Каманина

На очереди стоял Марс и дешевый транспорт «Земля-Луна». Раз уж движки на химии не позволяли радикально поднять характеристики – пришлось обратиться к атомщикам. В 1974-м разморозили проект РД-410. Ядерный движок тягой 7 тонн при старте с орбиты и использовании в качестве рабочего тела жидкого водорода позволял одним пуском ракеты уже не тяжелого, а среднего класса доставить на лунную орбиту стандартный 16-тонный блок. Либо вывести к Марсу или Венере почти 20-тонную АМС. К дальним планетам – тонн 12. Однако об экономической эффективности тут говорить не приходилось – с учетом мер безопасности такой старт был как бы не дороже. Да и сам ЯРД стоил огого. Скорее, «410» рассматривался как экспериментальная установка для отработки «РД-600» – тягой уже в 40 тонн. Этот двигатель при выводе на «Атланте-7» мог отправить к Марсу 85 тонн, что при использовании раздельного вывода и стыковки с посадочным аппаратом на орбите Марса (схема, обкатанная на Луне) позволило бы произвести высадку.

Для Луны выход предложило ОКБ «Факел». Электрореактивные двигатели малой тяги обеспечивали фантастический удельный импульс – до 7000 секунд – но нуждались в море энергии при сколько-нибудь приемлемых величинах тяги. Плюсом было то, что младшие модели ЭРД использовались на метео- и связных спутниках с 72 года и успели набрать серьезную статистику. С 72-го же летали и ядерные реакторы – в качестве энергоустановок спутников радарной морской разведки.

К сожалению, запас рабочего тела эмиссионного преобразователя ограничивал срок работы ЯЭУ полугодом. Относительно небольшая – всего 20 КВт – мощность была явно мала для питания мощных батарей ЭРД. Требовались реакторы значительно большей мощности и как минимум с удвоенным ресурсом.

Солнечные же батареи необходимой мощности имели бы площадь порядка тысячи квадратных метров. Время доставки примерно 15-тонного полезного груза на орбиту Луны варьировалось от 6 до 12 месяцев, что начисто исключало доставку таким способом экипажей и затрудняло транспортировку сложной техники. Идеально было бы возить таким способом топливо – но это подразумевало многоразовую лунную посадочную ступень.

Бабакин принялся чертить. В результате получилось что-то вроде козлового крана с четырьмя баками и четырьмя двигателями на верхней балке. Между посадочных опор могла крепиться полуторатонная пассажирская кабина на четырехколесном шасси – для доставки команды с посадочной площадки до планируемой базы. Одну кабину с экипажем доставили, другую – подцепили и отправили на орбитальную базу. Либо «кран» мог доставить на поверхность четырехтонный груз и налегке уйти наверх, на ТО и заправку.

Вообще, многоразовость овладевала умами. Лозино-Лозинский возился с челноком «Земля-орбита». Глушковцы быстро поняли, что с возвращением ускорителей первой ступени намечаются большие проблемы. Сажать их парашютно-реактивным способом было нельзя – ударные перегрузки не позволяли использовать ступени многократно. Пришлось обратиться с предложением о кооперации к Челомею. Благо, КБ было создано на базе фирмы Мясищева, да и его Реутовское отделение съело уже не одну собаку на крылатых ракетах, в том числе и с остро необходимым раскладным крылом. Работа нашлась и ЦАГИ, и Туполеву. Но все равно опередить американцев, собиравшихся запустить свой шаттл к 80-му, не успевали. Помня уроки Луны, Устинов, продолжавший уделять космосу немалое внимание, никого в стиле «давай-давай» не торопил.

Важнее было положение с прикладным космосом.

На совещании коллегии Главкосмоса в декабре 75-го Каманин не скрывал гордости. Геостационарные ретрансляторы мало того что решили проблему связи на всей территории страны (особенно мощный эффект был достигнут в малонаселенных районах – Сибирь, Север, Дальний Восток), но и приносили остро необходимую для модернизации промышленности валюту. Избыток ретрансляторов позволил сдавать их в аренду, а относительно небольшие цены и забрасываемые «Атлантами-5» огромные объемы ПН позволяли успешно конкурировать с США. Франция была пока представлена на ГСО слабо, хотя в ближайшее время это должно было измениться.

Неплохо шла торговля и фотографиями земной поверхности. Многоразовые фотоспутники на базе отлетавших с людьми СА «Союза» летали (с одноразовыми агрегатными отсеками) по 5 раз и позволили снизить цену снимка вдвое. Правда, на горизонте маячили тучки – США собирались запустить спутник фоторазведки, передающий высококачественное изображение с телекамер нового поколения по радиоканалам, а это обещало резкий обвал цен. СССР опаздывал – ПЗС-линейки с требуемыми параметрами, а равно ЭВМ с нужным для съема и передачи цифровой информации «на лету» быстродействием электронщикам пока не давались. Было принято решение форсировать работы.

Тем более, что и военные, и геологи, и даже Минсельхоз с Минстроем – да все, получив спутниковые снимки и моментально привыкнув к хорошему – требовали уже не просто информации, а информации оперативной. И в разных спектральных диапазонах.