Черепашки-ниндзя и Карлик Кон

-   И ведь знаешь, Малыш, - бормотал Толстяк, - были когда-то такие люди, которых на земле еще никто не видел, кроме меня. А если даже и услышит кто о них, все равно не поверит. Они отдавали своих девушек, красивых девушек и парней в жертву каким-то существам, что жили под водой... Да... А взамен покупали, что угодно... Ну, все, что хочешь! И встречались они с этими существами на маленьком острове. Вон там... возле леса.

-   Мы же договорились, Толстяк, что ты не будешь рассказывать мне больше никакие небылицы, - жалобно протянул Малыш.

-   Но это никакие не небылицы, - возразил Толстяк, по-прежнему уставившись на ведро с синей краской. Капли синевы стекали по длинной кисти, которую он держал в руках, образуя на поверхности множество причудливых зигзагов и колец.

-   Так, значит, так оно и было? - спросил у него Малыш.

-   Да, так и было, - ответил Толстяк, - под водой у них были всякие города. А остров этот они специально подняли со дна озера. В каменных домах жили еще какие-то существа, когда остров поднялся на поверхность. Люди увидели как-то их и перепугались. Очень перепугались, Малыш...

-   Почему? - Малыш незаметно перешел на шепот.

-   Потому, что эти твари любили, когда люди приносили им себя в жертву...

-   В жертву?!

-   Да. Это происходило в день всех святых... в общем, регулярно... И отдавали им кое-какие безделушки, которые сами же делали...

-   А что эти существа им давали взамен? - поинтересовался Малыш.

-   Рыбу! - воскликнул Толстяк.

-   Рыбу? - удивился Малыш.

-   Да. Рыбу. Рыбу до отвала! Похоже, что они ее со всего озера сгоняли!..

-   А еще? Неужели только рыбу?

-   Еще - золотые... или... похожие на золотые... побрякушки... всякие вещи.

-   Ну, ладно, рассказывай дальше, - снисходительно сказал Малыш.

-   Ну, так вот, слушай... Встречались они с этими существами на том островке... в заколдованном лесу... Они приходили туда, прихватив свои жертвы... А обратно привозили золотые украшения... Сначала эти существа никогда не выходили на остров, но со временем стали туда наведываться... Понимаешь, похоже на то, что они могли жить как на воде, так и на суше... Люди сказали им, что могут перебить их всех, но те ответили что, если захотят... сами перебьют всех людей. Но сейчас пока не хотят этого. А потом люди решили породниться с этими существами.

-   Как породниться? - удивился Малыш. - Это спаривание, что ли?

-   Ну да, вроде того, - смущенно ответил Толстяк.

-   Понятно. Давай дальше.

-   Существа эти им сказали, что если люди станут жить под водой, то превратятся в бессмертных.

-   И что же люди? Стали с ними спариваться?

-   Ну да... Стали... Те из них, что навсегда спускались под воду, иногда возвращались, чтобы навестить тех, кто остался на суше...

Неожиданно у Толстяка потекли по лицу слезы. Он размазывал их кулаком.

-   Ты чего, Толстяк? - спросил Малыш.

-   Я знаю, никто не верит мне, - заговорил Толстяк быстро и сбивчиво, - все смеются, и никто, кроме меня самого в это не верит...

-   Я верю тебе, верю, Толстяк, - попытался успокоить его Малыш.

Но у Толстяка определенно началась истерика. Его вдруг стало колотить от непонятно

откуда нахлынувшей тревоги. Потом он опустил свою пухлую ладонь на плечо Малышу и

засмеялся:

-   А представь себе, Малыш, что однажды ночью ты видишь, как кто-то отправился на своей лодке, нагруженной чем-то большим и тяжелым куда-то в сторону лесного озера... а на следующий день... пропал отец... Я однажды ночью... я видел их... Я залез на крышу увидел их... боже, что творилось в ту ночь... Они стучали в наши двери, но отец, покойный отец, не открывал... Толпы мертвецов и умирающих... а потом все успокоилось, хотя больше нашего отца я никогда не видел... Он умер... утонул... в этом озере...

Толстяк тяжело дышал. Лоб его покрылся испариной. Рука, сжимавшая кисть с капающей с нее синей краской, напряглась. Вскоре он застонал, и по его толстым щекам заструились слезы.

-   Боже, что же довелось мне тогда пережить, Малыш! Меня бы уже давно, наверное, прикончили злые духи за то, что я их видел. Потому, наверно, они лишили меня ума, Малыш. Я сильно тогда перепугался и никогда больше после той ужасной ночи не залазил на крышу... Теперь у меня... хромые мозги...

-   Успокойся, Толстяк! - Малыш попытался обнять его, но Толстяк продолжал, будто не заме­чая вовсе присутствия Малыша.