Черепашки-ниндзя против Пиратов

  Пока черепашки совещались да раздумывали, Мэйсен Стирлинг понял, что его время безвозвратно ушло, а потому со своим поражением ему надо смириться, хотя при его характере и запросах сделать это было очень трудно.

  Она знал, что в Эйприл теперь параллельно су­ществуют два начала: доброе, которое было изначально ей присуще, и злое, недавно приобретенное. И поэтому ему крайне хотелось каким-то образом помочь развиться всему злому, что в нее вселилось, чтобы получить от этого для себя немалую пользу.

  Насильно взяв у Мэри Дэнтон нож Каина, Мэйсен Стирлинг обратился к Королеве:

-   Ваше Высочество! Я бы хотел вернуть то, что вам принадлежит по праву.

  Эйприл попросила воинов, чтобы те подвели Мэй­сена Стирлинга к ней поближе.

-   Что же вы хотели мне вернуть? - не скрывая неприязни к нему, - спросила Эйприл.

-   Вот этот нож Каина, ведь он ваш.

  Он протянул Эйприл священный нож. Она сначала отшатнулась, не решаясь брать его в руки.

  Тогда к ней приблизился толстяк и шепнул на ухо:

-   Берите, он уже ничего не сможет сделать.

  Эйприл послушалась совета и приняла нож. Надо сказать, что этот нож обладал каким-то странным действием: лишь только он попадал к кому-либо в руки, он буквально требовал от того человека, чтобы его пустили в дело, ведь изначально он был придуман как оружие.

  Несколько минут Эйприл в задумчивости рассмат­ривала его. Он начинал ей нравиться. Но снова в глубине души ее росло мощное противостояние всему, что было так или иначе связано с насилием, а значит и с этим ножом. Тогда ей хотелось бросить его на пол и избавиться от него.

-   Я бы просил вас, Королева, - как можно более мягко говорил Мэйсен Стирлинг, - чтобы вы восполь­зовались моими услугами, ведь я могу быть вам полезен.

-   Да-а? Чем же?

  Теперь Эйприл упивалась тем, что наблюдала, как изворачивался перед ней Мэйсен Стирлинг.

-   Я... я... - запнулся он, соображая, что бы такое ответить, чтобы произвести на нее впечатление, - я исполню любое ваше желание.

-   Так уж и любое? - усомнилась Эйприл.

-   Да-а, но... правда... если... - замялся Мэйсен Стирлинг, опустив глаза.

-   А говорите любое! Откуда тогда это «но», «если»? Условия буду ставить я, - отыгрывалась девушка.

-   Конечно, я несколько преувеличил... В моих силах...

-   В ваших ли силах, - перебила его Эйприл, не дав возможности закончить фразу, - вот этим ключом открыть замок?

  Эйприл показала ключ Мэйсену Стирлингу.

-   Ну... Какой замок? Где он находится? - за­нервничал он, узнав ключ.

-   Я же вижу по глазам, что вам знаком этот ключ. Или я ошибаюсь?

-   Мне?.. Ключ?..

  Отпираться было бесполезно и Мэйсен Стирлинг сказал:

-   Да, я знаю этот ключ и знаю, от какого он замка.

-   Ну, тогда как же вы ответите мне на мой вопрос: в ваших ли силах открыть этим ключом замок?

-   Думаю, что да.

  Мэйсену Стирлингу было неловко подходить снова к клетке, чтобы теперь уже выпустить черепашек и Стефена Уэбера из нее, но у него не было выбора.

  Через несколько минут черепашки и ученый оказались на свободе.

  После этого Эйприл поднялась с трона и обратилась к собравшимся в зале обитателям Каменного города с речью:

-   Убеждена, что никто из вас не надеялся увидеть меня на троне вместо вашего прежне­го Короля. Но так случилось, что новой эре насилия и жестокости не суждено было на­чаться.

-   Наш Король не так говорил об этой эре, ­- возразил кто-то из зала.

-   Ваш Король, естественно, говорил иначе. Я подозреваю, что он вам обещал в связи с этим.

-   Он обещал блага нашему народу, - выкрикивали то здесь, то там те, кто оказался посмелее.

-   Вашему народу? - переспросила Эйприл. - Но за счет кого вам достанутся воображаемые блага? За счет тех, кто живет на земле? Вы опоздали на два тысячелетия и напрасно ждали этого момента.

  Вдруг разум Эйприл помутился и она стала говорить совершенно противоположные вещи:

-   Мы еще сумеем завоевать себе мировое гос­подство. Наш народ заслужил того, чтобы с ним считались. Те земные люди не достойны уважения и жалости...

  Толпа зашумела. В коротких фразах, которые про­износила Эйприл, они узнавали слова их Короля.

-   Наш Король не покинул нас, - шептались они.

-   Он вселился в нее, чтобы управлять нами, - говорили они один одному, радуясь при этом.

  Черепашки наблюдали за поведением людей Ка­менного города. Они не были безропотной толпой, которая была бы готова служить любому королю, а потому признали Эйприл лишь тогда, когда она заговорила с ними словами их прежнего Короля.

  Толстяк встал чуть впереди Эйприл и поднял руки кверху, читая молитву. Тут же эту молитву подхватили люди, произнося ее громко вслух, но ни Эйприл, ни черепашки, ни Стефен Уэбер, ни даже Мэйсен Стирлинг и Мэри Дэнтон не поняли ни единого слова из нее, так как язык ее был знаком только этим людям.

  Все смотрели на статую уродливого мужчины с поднятой вверх рукой, и в руке той он сжимал нож -  ­нож с лезвием, сверкавшим в пламени свечей красноватым светом.

  От такого зрелища черепашкам становилось жут­ковато. Их удивило то, что Эйприл вдруг подняла руки кверху, подобно всем этим людям. Ее губы задвигались.